– Точно! Ты смотрела «Бешеные ковбои»?
– Что? Э… Нет.
– Там актриса, что играет дочку главного героя, очень похожа на тебя. Нет, ну надо же! Как две капли воды!
А затем Престон начал смеяться. Я стояла, ошарашенная, будто мне кто-то хорошенько врезал по голове, и тоже смеялась.
– А что означает это слово на твоей татуировке?
– Арес? Это имя бога войны. Древнегреческая мифология.
– Оу, какие-то проблемы, дорогая?
Логан появился внезапно, заставив подпрыгнуть от страха меня и Престона.
– Нет, все в порядке, – ответила я. – Парень просто спросил, который сейчас час.
Той ночью мне не сразу удалось заснуть. Логан храпел в кресле возле моей кровати, надоедливые сверчки пели за окном унылую песню, капли падали с крана на железную раковину. Прошлой ночью ты была дома, в своей родной постели, а теперь ты призрак. У тебя даже имени нет. Хотя…
Я бесшумно покинула номер. Вышла на улицу: только я и пара курящих девушек на другом конце двора. Подошла к ним, попросила сигарету. Курить хотелось так, что легкие сжимались. Девушки вскоре ушли, и я осталась одна. Никотин смешался с кровью, подарил капельку успокоения. Может, не все так плохо? Тебе в любом случае нужно было бежать. Другого выхода не было. За исключением смерти. Но имела ли ты право выбрать второй путь, когда за твое спасение поплатился человек? Ты должна жить. С новым именем, с новым настоящим, с забытым прошлым, с надеждой на светлое будущее. А будущее действительно будет светлым, даже не сомневайся. Я поступлю так, как сказал Логан. Устроюсь на работу, а потом, как только встану на ноги, снова пойду в школу. Закончу ее, поступлю в колледж. Обустрою квартирку, что снял мне Логан, буду ходить на свидания к Алексу, Стиву и Джею. Мы будем вместе, хоть так.
Я шла, расставив руки в стороны, словно хотела кого-то обнять, во рту сигарета, глаза закрыты, а ноги танцевали, заставляя тело кружиться. Я почувствовала себя свободным, счастливым человеком. Человеком, у которого нет за плечами страшной истории, нет печали, травм и шрамов, нет едких мыслей и разбитого сердца. Он свободен и чист.
Подняла голову, посмотрела на небо. Как много звезд! Это безмолвные свидетели моей прошлой жизни. Они хранили мою историю. Они помнили, как я плакала в Бревэрде, сидя на крыльце своего дома, помнили ту ночь, когда мы с Беккс сбежали с музыкантами. Помнили, мое счастливое лицо, когда мы со Стивом гуляли на нашем первом свидании, помнили мои крики, когда я держала руку своей умирающей подруги. А сейчас они вновь смотрели на меня и запоминали такой: с довольной улыбкой и блестящими от слез глазами.
Несколько месяцев назад я думала, что этот день будет особенным. Еще бы, с него начинается последний год до совершеннолетия. Мы с Тезер много думали над тем, как провести мой семнадцатый день рождения: снять дом, или арендовать клуб на ночь, или же просто пойти на пляж и устроить нечто грандиозное?
Да… Если бы я знала, как обернется моя жизнь.
Пятьдесят не спонтанное число. Я планировала умереть за день до своего дня рождения. Я представляла свое надгробие, даты на нем, гласящие о жалком клочке жизни.
Я поспала, наверное, пару часов, а затем до рассвета лежала неподвижно и вспоминала…
– Тише, не разбуди ее, – шепотом сказала мама.
– Да я и так уж на цыпочках иду, – шипел папа.
В день своего шестнадцатилетия я проснулась как можно раньше, потому что знала, что родители как обычно заявятся ко мне в комнату, чтобы спрятать подарок.
Я смотрела на них и улыбалась.
– Мам, пап?
Они испуганно обернулись, будто я их застала за каким-то преступным действом.
– С днем рождения, Глория! – сказал папа.
– Вот черт, весь сюрприз насмарку!
– Я же говорил, что нужно было ночью прятать подарок.
– Вы каждый год прячете его под комодом, – смеялась я.
– Так сюрприз и заключается в том, чтобы ты думала, что мы в этот раз будем непредсказуемыми, но не тут-то было, – папа всегда умел перевести любую ситуацию в шутку. За это я его и любила.
– С шестнадцатилетием, дорогая, – мама подошла ко мне, держа в руках огромную коробку с бантиком на боку.
Осознав, что там внутри, я была приятно шокирована.
– Музыкальный центр?!
– Да, о котором ты мне все уши прожужжала.
– Господи, я вас обожаю!
– Кажется, теперь в нашем доме навсегда поселится шум.
Ох, как же ты был прав, папа! Только шумно будет отнюдь не из-за музыки.
Год назад у меня была идеальная семья. По крайней мере, мне так казалось. Папа еще ночевал дома и лишь изредка задерживался на работе, а мама еще не была измождена бракоразводным процессом. Но только снова прокручивая все это в голове, до меня, наконец, дошло, как много моментов я не замечала. Наша «идеальная» семья уже тогда рушилась.