В это время царь славный прилагал тщание, чтобы отделить город для убежища верным людям, изгнанным галласами, и чтобы дать им все потребное для них.
LXXX. Обычай был у славного господина Клавдия принимать изгнанных за правую веру во исполнение заповеди господа Христа, ему же слава. Обычай был у него быть отцом для сирот и судьей для вдов, изводить силою своею узников и огорченных, живших в гробе. Нищим страны он давал питание, иереев дома священия облекал жизнью, праведных возвеселял. Он восстановлял разоренные церкви и открывал закрытые. Во дни его земля пустая наполнилась людьми и скотом, стране, бывшей пустыней, даны были плоды за доброту царя славного, часть истории которого мы поведали; прежнее состояние было у нее ради злобы живущих на ней.
И во время царствования его бог положил пустыню в источники водные и во исходища водная. И насели тамо алчущие, и составиша грады обительны. И насадиша винограды, и насеяша села и сотворите плод житен.[288] Власть его на плечах его и начальство его на рамех его; и нарицается имя его великого совета царь, чуден советник.[289] Красен добротою паче сынов человеческих. Излияся благодать во устнах его.[290] Он — свет миру, светящий на седящих во тме и сени смертней;[291] он — соль земли, находящей соль чрез него, чрево жизни, плоды которого избавляют от смерти. Увы, вам овцы, лишившиеся в нем пастыря своего! Горе вам, сироты, разлучившиеся с ним, — вы не найдете отца, подобного ему! Горе земле, с которой он переселился, ибо во дни его бог преславный и вышний не посылал оружия на хлеб, вино, смоквы и гранаты и на все плоды ее! Не иссох верх Кармила,[292] не сетовали пастыри, не плакали пажити агнцев во время его.
Огнь не потреби красный пустыни и пламень древа дубравная[293] во дни его царствия. Земледельцы не сеяли оросив, как в земле Египетской в годы власти его, но небо давало все во время свое.
LXXXI. Не было в стране царства его противящихся друг другу, но все были согласны между собою. Не было в стране его опорачивающего в тайне ближнего своего, но все были едины сердцем и устами. Не было в стране его произносящего на ближнего своего дурное имя, но каждый хвалил другого. Не было в стране его такого, кто бы хранил слово одного и пересылал его другому, но у каждого уста были заграждены дверью ограждения.[294] И была страна его во дни его страною Фракумунас.[295] Дух вражды не мог водвориться в сердцах всех людей его, ибо он был возлюбленное основание, на котором они построены.
Никогда во время его отец крови[296] не восставал на отца крови своей, не убивал враг врага своего, уменьшилось множество делающих неправду, уничтожились смуты злых, исчез страх врагов. Не было в стане его изощряющих яко змий язык свой, напрягающего лук свой, вещь горьку, состреляти втайне непорочного.[297] Не было замышляющего скрыти сеть и утверждающего в себе слово лукавое и испытающего беззаконие. А кто хотел ранить, то как стрелы младенец быша язвы его.[298]
LXXXII. В 7052 году мира, на 19-м году его царствования, на 4-й неделе поста, третьего числа месяца Магабита,[299] в первый святой день недели возвестили царю Клавдию вестники, что прибыл Нур,[300] сын Эльмуджахида, и расположился в одной из областей Фатагара, и с ним много войска в количестве 1800 всадников, 500 стреляющих из ружей, бесчисленное множество напрягающих луки и стреляющих из них, и пехотинцев, вооруженных мечами, копьями и щитами десятки тысяч; людей, знавших пушечное дело, 5 или 6 или 7. Услыхав это, славный царь Клавдий не стал откладывать вызова на бой и снаряжения к битве, но пошел вместе с немногими воинами, бывшими с ним, ибо считал, что из двух битв выиграет одну: или брань плотскую — плотью своею или, если нет, то духовную — душею своею, зная, что всякий умирающий от меча за имя господа Христа, ему же слава, побеждает в брани, которую творят власти воздушные с его душой. И многие проводники страшились сего. Не о сем ли сказал Павел: «Яко несть наша брань плоти и крове, но ко властей тьмы».[301] Число воинов, бывших там с царем Клавдием — 270 всадников, и пеших не более 700, стрелявших из ружей 100, лучников 500. Некоторые давали ему совет сразиться с Нуром, когда соберется все его войско. Он ответил и сказал им: «Никто же может сосуда крепкого, вшед в дом его, расхитити, аще не первее свяжет его,[302] я же не хочу видеть гибели страны, пока пребываю в сей жизни земной».