На другой день вельможи царя вместе с военачальниками встали, пошли к нему и сказали: "мы теперь вернемся в город наш, ибо покорил господь врагов твоих под ноги тебе и наступает время дождей — возвратимся в страну нашу, чтобы не погибнуть нам в земле чуждой". Царь ответил, сказав им: «Не повторяйте предо мной этих слов. Я не возвращусь в мою страну, воюя с неверными мусульманами, ибо я царь над всеми мусульманами земли Эфиопской. Я верую в помощь божию».
Гемалдин же, царь мусульман, пришел к царю с многочисленными дарами и сказал ему: "Прошу тебя, царь, вернись в твой город. После того, как ты поставил меня, я творю волю твою; ведь земля мусульман гибнет; оставь отныне то, что уцелело, и не губи больше, чтобы с тобою вели торговлю; я и весь народ мусульман — твои рабы". И отвечал царь во гневе и сказал: "Когда укусили меня волки и псы, сыны ехидны и семя злых, не верующих в сына божия, я не вернусь в мой город. Если бы я вернулся, не дойдя до страны Адаль, я не был бы сыном родившей меня матери[26], не назывался бы мужем, а женщиной". И так сказав, царь поднялся со своим воинством из города Газы 7 Санэ[27] и пошел на четыре дневных перехода туда, куда прибыл раньше один, отделившись от своего войска. Здесь он убил многих, прежде чем расположился станом. Вернувшись с битвы, он расположился вместе со своим войском.
После этого пришли тайно ночью неверные, чтобы воевать с царем, из семи областей великих: Адаля, Моры, Тико, Пагуамы, Бакалы, Варвара и Габалы, многочисленные, как песок морской. Все они заключили между собою злой совет, говоря: "уничтожим его ночью спящего с его войском, раньше, чем он дойдет до нашей страны, и не оставим ни одного из них". И когда царь спал со своими воинами, неверные окружили стан его. Тотчас воскликнули воины царя: "где царь, чтобы извлечь нас из рук неверных?" Царь, услыхав крики стана, пробудился от сна, встал с ложа, препоясался мечом, вышел из палатки, сел на коня, напал на неверных и сразился с ними. Они уклонились от лица его и бежали. Он вернулся в свой стан, славя бога. Снова пришли неверные ночью, чтобы воевать с царем и его войском. Воины царя воскликнули: "где царь, чтобы спасти нас от руки псов?" Тотчас вышел царь и сразился с неверными и победил их силою божиею и вернулся в свой стан, славя сына. Опять пришли неверные, более многочисленные, чем в первый и во второй раз, тайно в полночь, окружили царя с его войском со всех сторон и испускали громкие крики. Стан пришел сильное волнение; воины царя, мужчины и женщины, большие и малые закричали: "где царь наш и господин наш, чтобы избавить нас из руки неверных, да не погибнем?" В это время вышел сам царь, препоясанный, сидя на коне и сказал: "Господи мой, Иисусе Христе, спаси меня от рук их, как ты спас Давида раба твоего от копья". И так сказав, царь пошел на битву, сразился с неверными и победил их силою Иисуса Христа. Один из них подошел сзади к царю, как будто из его войска, ударил мечом и разрубил пояс на чреслах его и воинское одеяние, которым он был облечен. Но царя спас бог — он обернулся и поразил его в лоб и во мгновение поверг сего из чуждого народа. А воинство прошло далее, преследуя неверных. Неверные обернулись и вступили в бой с воинами царя; те не могли побороть их и возгласили: "где царь, ибо царь наш крепкий и сильный и победоносный в битве, никто не может сравняться с ним?" Пока они так восклицали, прибыл царь сзади их, сидя на коне, и вошел в среду этих неверных и пронзил одного из них острием копья; тот упал навзничь. Тогда тотчас рассеялись враги, не будучи в состоянии устоять перед ним. И преследовал их царь со своим воинством, поборол их в великой сечи, и полегли трупы их по лицу земли. И возвратился царь в стан, славя бога отца с сыном и св. духом, ибо он даровал ему победу. Другим воинам, которые не вступали в бой, он приказал: "преследуйте оставшихся неверных." Получив от царя повеление, они ночью погнались за неверными, настигли их на заре по ту сторону реки и там перебили их. И вернулись они к царю взяв доспехи убитых, — мечи, луки, копья, много одежд. Царь, увидев это, обрадовался и прославил бога.
26
Перевод по старинному переводу Альмейды; наш текст дает: «я был бы как родившая меня мать моя».