Стало совсем плохо – я натянула на голову плед и сжалась в комок. Может, он и прав, этот следователь… Кто-то из нас завалил двух человек. И это еще гуманно, что нас не посадили. А может, лучше было остаться в милиции? Там, по крайней мере, безопасно. Может, зря Гриша звонил какому-то суперчеловеку из МВД, чтобы за нас замолвили слово?
Кому, в самом деле, понадобились Таня и Леньчик? Пусть Костя знает Леню, но Таня-то точно никого не знает – она первый день в Москве! Конечно, она могла бывать в столице раньше, познакомиться и с Леней, и с Костей, но что это за преступный клан? И тут я вдруг вспомнила бумажку. Белую бумажку с какими-то детскими казюлями-мазюлями, которую украла с места преступления. Что это может значить? Спросить Костю насчет Леньчика? А вдруг он убийца и грохнет меня?
– Ма-аш… – зашептал кто-то у меня над головой. – Ты спишь?
Я осторожно стянула плед и в ужасе уставилась на бледное лицо с вытаращенными глазами.
– Не спишь? – переспросила Оксана.
– Нет, – прошептала я.
Она села на диван.
– Ты в курсе, что Леньчик спал с Таней?
– В каком смысле? – я округлила глаза.
– В смысле секса, – Оксана всплеснула руками.
– У них был секс?! – я подскочила на диване.
Она кивнула.
– И ты позволила ей с ним спать? – ужаснулась я.
– А ты что, думаешь, она у меня спрашивала совета? Типа, никто не против, если я пересплю с таким-то таким-то? – съязвила Оксана.
– Но это ведь не такой-то такой-то! – воскликнула я. – Это же Леньчик! Спать с ним – это… Позор! Он же клоун и придурок! Был…
– Злая ты… – вздохнула Оксана. – Я случайно налетела на нее в ванной. Наша, на третьем, была занята, и я пошла вниз, а там Танька – забыла дверь закрыть. Она еще сказала, что Леньчик отлично трахается…
– Тебя не вырвало? – поморщилась я.
– Опять ты за свое! – возмутилась Оксана. – Если она с ним спала, может, что-то знала…
Наконец и до меня дошло: Таня могла что-то видеть, слышать… поэтому ее и убили.
– А кто был в ванной на третьем этаже? – поинтересовалась я.
– Я знаю кто, – с загадочной улыбкой сообщила Оксана. – Марина!
– Ты бредишь! – воскликнула я шепотом. – Марина приехала утром.
– Ни фига! – сторжествовала Оксана. – Танька ушла. Я засела в ванной, потом выключила везде свет и пошла вниз – жрать захотелось ужасно. Тихо доела салат, поднялась по лестнице и… Помнишь, на площадке третьего этажа такой выступ, за шкафом?
Я кивнула.
– Так вот, я услышала, как в ванной выключают свет, и отчего-то кинулась за этот выступ – думала, может, оттуда голый Леньчик выпрыгнет, а встречаться с ним не хотелось. Ну, и когда она спускалась по лестнице, я ее разглядела. Вот. Я еще тогда не знала, кто это такая, и немного испугалась, что по дому расхаживают незнакомые женщины в халатах.
– А почему ты вообще решила, что Леньчик будет расхаживать по дому голым? – хихикнула я.
– Потому что он – беспардонный идиот… был.
– А какой была Таня? – спросила я.
– Таня… – Оксана задумалась. – Не то чтобы она моя близкая подруга… Просто я ее давно знаю, а вообще, она просто тупица. Реально. Глупая женщина. Она вроде стилист, но я лично не понимаю, как она работает – даже не может найти телефон модельера в Интернете, представляешь?
– Черт! – выругалась я. – Как Марина ночью оказалась в доме?
– Приехала, – предположила Оксана.
– А зачем врала? – напирала я. – И что она делала в этой ванной?
– Ну, ее ванную заняла ты, так что все логично.
– Не, – отмахнулась я. – Тут стопудово подвох.
Мы с Оксаной по третьему кругу обсудили последние события, и она наконец ушла.
Наутро я проснулась раньше всех – сон был тревожный и прерывистый. Я просыпалась каждый час, включала свет, заглядывала под диван, а потом тяжело и долго засыпала снова.
В восемь утра я поставила на плиту джезву с кофе, запихнула в тостер хлеб и вспомнила, что так рано не вставала со времен школьных занятий. В восемь часов пять минут на кухню ввалился заспанный Костик.
Он хмуро буркнул нечто, что можно было расценить как уверение: такого хренового утра у него в жизни не было, даже когда он после выпускного проснулся на заднем сиденье «Запорожца» в обнимку с зубрилой Коростылевой, которая даже на праздник заявилась в колготах с обвисшими коленями.
Когда мы выпили апельсиновый сок, кофе и съели по йогурту, Костик слегка подобрел. Воспользовавшись этим, я поинтересовалась:
– А Марину ты давно знаешь?
– Марину? – он как будто удивился. – Давно… Но она в доме живет года два – переехала после того, как Ленкиного мужа грохнули. Занимается хозяйством.
– А она официально занимается хозяйством или на правах бедной родственницы?
Костик опечалился – видимо, пояснить систему взаимоотношений в доме Лены было нелегко.
– Ну… – начал было он, но опять впал в задумчивость. – В общем, Ленка их всех содержит.
– Кого всех? – удивилась я и даже зачем-то огляделась – нет ли поблизости этих самых всех.
– Тетку. Мать мужа. Домработница еще есть. Какие-то родственники из Подмосковья. Толпа народа. Потом, у нее всегда кто-то живет. И всех она кормит, дает деньги…
– Что значит «дает деньги»? – поразилась я.
– Ну, может просто так сто долларов дать, пятьсот… – Костик пожал плечами.
– А у нее эти настроения по графику или спонтанно? – даже не скрывая разыгравшейся алчности, спросила я.
– По спонтанному графику. – Костя, видимо, решил, что сказал нечто смешное, и захихикал. – В общем, у нее здесь целый двор.
– И ты? – поддела его я.
– И я, – без тени смущения признался он.
– И Марина тоже на содержании? – я наконец вспомнила, с чего начался разговор.
– Ну, у нее есть какая-то работа, она медсестра, что ли… – поморщился Костя. – Но, в общем, да, живет с Ленкой, покупает продукты, следит за ремонтом… Не знаю я! – вдруг разозлился он. – С Антоном трахается.
– С каким Антоном? – опешила я.
– С этим, который здесь, – высокохудожественно ответил Костя.
– А он же вроде с Леной… – промямлила я, боясь спугнуть удачу. Кое-что вырисовывалось…
– И что? – Костя всплеснул руками. Но вдруг он как-то сжался, пододвинулся ко мне и зашептал: – Марина – крутая телка, только Ленка об этом ничего знать не хочет, вот она и шуршит у нее за спиной…
– То есть ты считаешь, это правильно? – разозлилась я.
– Меня вообще не волнует, как они мужиков делят! – воскликнул Костя.
Тут спустились Гриша с Оксаной, и наша увлекательная беседа закончилась.
Пока остальные изучали содержимое холодильника, я думала, как все странно складывается. Лена встречается с Антоном, который втихаря спит с Мариной, Леньчик знаком с Костиком – был знаком, что парикмахер усиленно скрывает, Таня спит с Леньчиком и тоже умирает… Что такого сделал этот Леньчик?
Мы приехали в милицию, и нас затолкали в вонючий грязный коридор, где громоздились ведра с краской и мешки с сухой смесью. Пока остальных по очереди насиловал следователь, мы с Оксаной выбрались на улицу покурить.
– Да, обломались наши денежки, – вздохнула Оксана.
– Что ты имеешь в виду?
– Неважно… – отмахнулась она.
– Если бы было неважно, ты бы этого вслух не сказала! – возмутилась я. – Раз уж кинула затравку – давай, колись!
– Неделю назад Грише позвонила Лена и наплела какую-то чушь о том, что ей, бедняжке, некуда вложить триста тысяч долларов, она не знает, что с ними делать, и готова отдать под любой проект… бла-бла-бла… Гриша посчитал, что она пьяная, а потом вдруг решил проверить. Знаешь, как бывает – чем черт не шутит! В общем, мы потому к ней и поехали – все разузнать, но теперь выясняется, что деньги есть, только их забрал Антон.