Когда она это произнесла. слова действительно показались нелепыми. Тем не менее он не собирался признаваться, что был неправ.
— Она сказала, что останется.
— Она так сказала? Именно так? — Сара, казалось, не была убеждена его словами.
— Да, она сказала… — Он внезапно остановился и понял, что она сказала совсем не это. — Нет, — поправил он. — Она сказала, что ей больше негде быть.
— И ей больше негде находиться, правда, — заверила Сара. — Она хотела остаться. Плакала все время, ожидая вылета. Плакала, когда катапультировала свою капсулу. Черт, да она, наверное, и сейчас плачет.
— Она в капсуле? — Новая волна паники накатила. — Она беззащитна! Ее могут подхватить пираты или что-то похуже!
— Ее капсула не считывается сканерами. Она замаскирована. Станет видимой только когда приблизится к Кирсу, чтобы его смогли засечь спутники отца.
— Но… почему? Почему она ушла?
Сара уставилась на него так, словно он был самым глупым человеком, которого она когда-либо встречала
— Ты знаешь почему.
Он отпрянул назад.
— Из-за награды.
Она кивнула.
— Она не хотела рисковать безопасностью твоей группы киборгов, гражданских лиц, пришедших с вами, или меня, или кого-либо еще на этой базе. Вернулась домой, чтобы спасти тебя. Ушла, потому что любит тебя.
Осознание этого было мучительным и грозило опустить его на колени.
— Она отказалась стать символом императорской вендетты против киборгов. Она вернулась, чтобы этот засранец Шуй не смог использовать ее в качестве повода для сплочения элиты. Чтобы избежать всей этой чуши про «присоединяйся к делу или твоих детей похитят киборги».
— Это ужасный риск, — настаивал Марко, его голос был наполнен беспокойством. — Возвращение домой положит конец наемникам и охотникам за головами, которые клюнули на вознаграждение твоего отца, но как быть с Шуи? Он непредсказуем, но что может быть хуже? — Миско покачал головой. — Что, если он не поверит в ее историю? Что если решит, будто сотрудничала с нами? Или с тобой?
— Шуй считает меня мертвой, — сказала она. — Отец официально объявил меня мертвой. Я для Шуя не представляю угрозы, поскольку он считает меня мертвой.
— Почему отец объявил тебя погибшей?
Она хихикнула.
— В другой раз расскажу. Когда у нас будет много выпивки, — уточнила она. — И я имею в виду действительно много. Например, вот такая гора ящиков, — указала жестом над головой. — Тонны.
— Приму к сведению, — сухо сказал он. В его семье царила любовь и поддержка, поэтому ему были чужды разногласия в семье Камилы.
— Кэмми сказала, что до недавнего времени ты не испытывал эмоций, — осторожно начала Сара. — Я не пытаюсь лезть не в свое дело, — поспешно заверила она. — Просто она попросила меня присмотреть за тобой. Заставила пообещать, что я это сделаю. Представить не могу, что, встретив кого-то вроде Кэмми, ты обрел чувства, а потом потерял ее. Должно быть это больно и непонятно.
— Так и есть, — признал он. Грудь сильно болела, ребра словно разрывали ее. Сердцебиение было неровным, а медицинские датчики предупреждали о гормональном всплеске и повышении пульса. Наконец он признался, — Я не знаю, что делать.
— Я могу отключить их, — неохотно предложила Сара. — Но, может быть, тебе стоит позволить себе почувствовать эти вещи.
— Зачем? — он потер грудь. — Для чего мне испытывать такую боль?
— Из-за чувства, которое ты сейчас испытываешь? Оно будет тебя подпитывать, пока ты находишься внизу. Заставит бороться до тех пор, пока…
— Пока что? — с отчаянием спросил он.
— Пока вы с Кэмми не встретитесь снова, — Сара по-сестрински сжала его руку и похлопала по плечу, после чего оставила его в одиночестве перед входом в больницу.
Он увидит ее снова? Живой? Сможет ли она когда-нибудь покинуть Кирс? Убеждать от бдительного взора императора? Сколько времени на это уйдет? Месяцы? Годы?
Я буду ждать. Обещаю, Камила. Я буду ждать тебя.
Глава 16
В груди Камилы усиливалось болезненное ощущение по мере того, как Кирс становился больше в иллюминаторе корабля космического патруля, который ее подобрал. Радарная защита Сары сработала, как и обещали, и спасательная капсула Камилы пробралась мимо множества наемников и охотников за головами не обнаруживая себя. Другим космическим кораблям не повезло.
Ее желудок сжался от чувства вины, когда она думала о том, сколько из этих кораблей, проходящих мимо, перевозили киборгов или гражданских, что были связаны с ними. Возвращение на Кирс было единственным способом предотвратить катастрофу, но она начала понимать, что ее жертвы может быть недостаточно. Долгие часы одиночества в капсуле позволили ей поразмыслить обо всех возможностях, что ждали ее.