Он уже сделал шаг к выходу из этой таинственной комнаты, когда монитор крайней, ближайшей к нему капсулы осветился и послышался звук, напоминающий навязчивое пиликанье электронного будильника. На мониторе появилась подрагивающая графическая дуга и какие-то цифры.
Айра внимательно осмотрел саму капсулу, но она была по-прежнему закупорена со всех сторон, словно яйцо в металлической скорлупе. С чувством лёгкого беспокойства, но не более того, Айра поспешил покинуть помещение, вспомнив о долге, обязывающем его отдать последние почести покойному.
В отличие от Ленкова, Стенина вывернуло наизнанку, когда он увидел кровавую картину в ванной. Отстранив компаньона, киборг самолично занялся телом, благо физически он намного превосходил своего друга. Айра заглянул в гардероб капитана и увидел вывешенные в ряд несколько комплектов обмундирования одного цвета и размера. Там же он нашёл запас постельного белья. Упеленав его в найденные простыни, друзья долго решали, что делать с покойным. В конце концов они перенесли его в огромный морозильный отсек, использовавшийся для хранения продуктов, и оставили тело там. После этого компаньоны около получаса просидели в кают-компании в полной тишине, растерянности и под гнётом мрачных мыслей. Всю их прежнюю радость от выигрыша как ветром сдуло.
– Мне он показался вначале сильным человеком, – сказал Стенин.
– А мне – азартным, – ответил Ленков. – Слишком азартным. Он поставил на кон свою жизнь… и проиграл.
Клод промолчал, подумав о том, что и у него могла тоже поехать крыша, проиграй он дело всей своей жизни. Десять миллионов! Видимо, корабль был всем, чем владел покойный капитан. С другой стороны, они сами стояли на краю пропасти, и вместо них в неё упал Лео Дюкс.
– Что будем делать? – спросил Клод, хотя в силу последних бурных событий сам уже туго соображал, и его всё больше клонило в сон.
– Пока ничего. Нам незачем дёргаться. У Дюкса тут всё на автоматике, корабль, видимо, летит на автопилоте. До первой остановки, как он сказал, ещё шестьдесят часов. Тут есть свободные отсеки для пассажиров, вздремнём немного, а уж потом соберёмся с мыслями и всё спланируем.
На том они и остановились.
2
Клоду Стенину снился странный пугающий сон. Будто он мчался по ледовой равнине, спасаясь от преследующей его Алисы, то и дело обрушивавшей на него прицельный огонь из своего карабина. Он часто поскальзывался на льду, и его преследовательница быстро нагоняла его, безумно хохоча ему в спину. В этом хохоте было что-то жуткое и явно не относившееся к женскому смеху; как ни странно, в этом голосе преобладали мужские интонации. Казалось, это смеялся мужчина, громко и раскатисто. В самом конце погони Клод неожиданно провалился сквозь трещину под лёд и быстро канул под воду, а вслед ему всё продолжал нестись этот грубый мужицкий хохот. В довершение ко всему, ему почудилось, что кто-то схватил его под водой и начал неистово дёргать из стороны в сторону.
От ужаса Стенин открыл глаза и увидел Айру, тормошащего его со всей силы за плечо.
Клод привстал, испуганно моргая сонными глазами:
– Ты чего?
– Ничего! – рявкнул Ленков. – Вставай и иди в кают-компанию. Сам всё увидишь…
Стенин, пошатываясь и находясь всё ещё во власти своего кошмара, последовал за киборгом и увидел то, что не могло привидеться даже в самом жутком кошмарном сне. В кают-компании сидел покончивший с собой несколько часов назад капитан Дюкс. Вернее, его двойник, в точно таком же капитанском кителе с золотыми галунами на рукавах, только без следов крови на строгом тёмно-синем сукне.
Клод почувствовал, как в его жилах стынет кровь и встал на месте подобно статуе.
Капитан (или его двойник) обернулся и проговорил:
– Ах, это вы… Долго же вы дрыхли!
– Простит-те? – заикаясь, произнёс Стенин.
– Я так понял, накануне мы играли в покер, – спокойным тоном ответил двойник, указывая на столбики фишек на столе. – Но убей меня рептилоид, не помню, чем закончилась игра. Да и саму игру не помню, если честно, – и он расхохотался знакомым им раскатистым смехом.
Компаньоны переглянулись, в изумлении подметив, что сходство двойника с покойным более чем убедительно, словно это была его точная голографическая копия. Им одновременно пришла в голову именно эта мысль, – уж не голограмма ли это? Они знали не понаслышке о чудесах видеотехники, поскольку сами частенько приторговывали продукцией трёхмерного видео и, надо сказать, некоторые образцы этого техноискусства поражали своим реализмом. Чтобы убедиться в реальности существования живого двойника, Стенин сделал робкий шаг вперёд и прикоснулся к обшлагу рукава капитана. Тот оказался вполне осязаем, и с лица Дюкса сошла прежняя весёлость.