Откровенность за откровенность.
***
Все знания, которыми я владею – от папы. От его рассказов и нравоучений.
– Все бабы, – любил он говорить, – тупы, как сибирские валенки. И твоя мать – не исключение.
Что такое сибирский валенок, мне неизвестно до сих пор. Подозреваю, какое-нибудь орудие пыток.
– Но что самое интересное, – продолжал папа, – врожденная тупость не мешает им совать нос в любое дело, да еще и давать советы, помогать, напуская на себя важный и умный вид.
Верх абсурда – это когда баба, без царя в голове, разумеется, а это, по сути, каждая первая, – принимается командовать. Руководить процессом.
Вот как он говорил. И в подтверждение правдивости своих слов давал мне оглушительные оплеухи.
Он считал подобные процедуры лучшей профилактикой для подростка, чтобы не стать ему тупым, как сибирский валенок. Как баба.
Но Иена заверяет, что мне это не помогло. Мужлан мужланом, хоть кол на голове теши.
***
На что, теоретически, должен рассчитывать единственный в мире мужчина? Ответ, согласитесь, туши, очевиден – он властелин. Царь мира. Нерушимый самодержец планеты.
Меня зовут Андрей. Как и отца, деда и прадеда. Имя означает – мужественный. Вполне обосновано в мире, где балом правят одни женщины.
Андрей IV Неповторимый. Звучит. Просто восхитительно звучит. А что мы имеем на самом деле? Взнузданный бычок-осеменитель.
Мое восхождение на престол совпало с расцветом темных веков. Табу на секс, побеги в комнату с баночкой, тягостные воспоминания об отце.
Из короля я был заочно низведен в услужливого семяносца.
Это было б смешно, если б не было так грустно.
***
Не раз папа внушал мне, что женский пол следует называть «бабами».
– Между нами только так и стоит на них говорить, – заговорщицки шептал, – большего они не заслуживают. Но при них надо величать – женщина, а еще лучше – девушка. Даже если с нее штукатурка сыпется, а руки похожи на куриные лапки.
Девушкой можно называть любую бабу с явными знаками зрелости, потому что до этого она просто девочка. А девочка, в папином разумении, является шумным и глупым биологическим мусором.
Чтобы обозвать бабу женщиной, нужно невзначай глянуть на ее руки и шею. Если они хоть чуточку дряблые, изношенные, потрепанные морщинами – ничего не поделаешь, песня спета. Женщина.
Бывают, конечно, случаи, когда семидесятилетний огрызок настолько примолаживается, с помощью хирургии, тонн косметики и кромешной тьмы, что становится похожим на прелестную кралечку.
– Тогда смело говори ей «девушка». Ее это может довести до экстаза, а там, глядишь, и откинется…
– Запомни! – внушительно произносил папа, с размаху впечатав мне подзатыльник. – Совокупления со старым седым бабьем у тебя не будет. А знаешь – почему?
– Потому что это безрадостно, – предположил я. И тут же получил оплеуху.
– Нет, дурень! Потому что их в Киеве нет. А почему?
Я совсем растерялся. Папа это заметил и тюкнул по затылку.
– В совокуплении с такими самками нет ничего продуктивного. Вместо яйцеклетки у них вытекает только костный мозг. Нельзя позволять себе легкомысленного расточительства.
Я, как обычно, внимательно слушал и почесывал то место, куда папа направлял практическую подоплеку устных нравоучений. Вслед за затылком это могло быть левое ухо, плечо, подреберье.
Папа хлебал пиво и самодовольно подмигивал прохаживающему стаду баб.
– А бабушка? – вдруг спросил я недоуменно.
– Какая бабушка? – папа замер, уставился на меня, держа на излете бутылку для следующего глотка.
– Любая. Когда бабу можно называть бабушкой?
И тут папа хорошенько махнул мне по уху.
– Ты что, бабушку никогда не видел? – закричал. А я, пригнувшись, быстро замотал головой. – Ее уже можно никак не называть! Ей пора залегать удобрением для почвы!
***
До похода в гости к медику Зине, а это случилось пару недель спустя, я и вправду никогда не видел ни одной бабушки. Да и после того не видел.
Бабушки стали в Киеве столь редкостны, как и выхлопные газы.
***
Звучит странно, но сегодняшний Киев – репродуктивная и заповедная зона.
Все так. Попасть в него крайне тяжело. Половозрелые самки проходят тщательный контроль в Бюро Регистраций. А вот покинуть достаточно просто – нужно только перестать вырабатывать яйцеклетки.
Не хочу создавать предвзятого впечатления, будто Киев превратился в большой и размалеванный город невест. Да, куда ни плюньте, попадете в салон красоты, парикмахерскую, инъекционный кабинет, бутик одежды или магазинчик с аксессуарами. Тем не менее, там хватает мрачноватых и неухоженных куриц. Хватает большетелых и худосочных. И хватает просто страхолюдных кикимор.