После расторжения договора, видимо по совету жены, Ганнибал доверяет управление имением шурину, тридцатисемилетнему и пока холостому Георгу-Карлу Шебергу, брату Христины Ганнибал, офицеру ревельского гарнизона.
Происки Гольмера
1 ноября 1743 года в Ревель вместо Левендаля назначен новый губернатор. Им стал Петр Гольштейн-Бек, генерал-лейтенант, сын прусского генерала, получивший известность благодаря своему участию в сражениях с турками и шведами. Этот человек был близким другом принца Гессен-Гомбургского и ставленником великого князя Петра Федоровича. С восшествием Елизаветы голштинская династия стала одной из основных сил при дворе. «Родственные связи, — пишет Анри Труайя, — связывали голштинский дом… и русскую императорскую фамилию. Старшая дочь Петра Великого — Анна Петровна—в браке с герцогом Карлом-Фредериком Гольштейн-Готторпом родила сына… Петра Ульриха… Что же до другой дочери Петра, то она была повенчана с одним из братьев Иоанны (Ангальт-Цербстской, урожденной Гольштейн-Готторп, матери будущей Екатерины II), юным и прекрасным Карлом-Августом Гольштейн-Готторпом. Он умер от оспы вскоре после венчания, и говорят, что Елизавета так и не оправилась от его преждевременной кончины»{148}. В первые же месяцы правления императрица Елизавета объявила наследником российского престола своего юного племянника, принца Гольштейн-Готторпского, получившего при крещении имя Петра Федоровича.
С эстляндской стороны к этой линии принадлежал уже известный нам майор Гольмер. Тот самый, которого бывший губернатор Левендаль прочил в начальники артиллерии ревельского гарнизона и которому в 1740 году невольно перешел дорогу Абрам Ганнибал. И мало того, что он занял вожделенное место, но еще и написал на Гольмера рапорт, обвинив его в воровстве и интригах.
Гольмер смог занять пост начальника артиллерии ревельского гарнизона лишь в 1742 году. К тому времени ненавистный Ганнибал стал обер-комендантом крепости, то есть опять его непосредственным начальником. И Гольмер выплескивает на Абрама всю накопившуюся злость. Начальник гарнизонной артиллерии просто отказывается выполнять приказы начальника. Более того, он сам жалуется на коменданта, и, видимо, не без успеха, так как принц Гессен-Гомбургский счел нужным упрекнуть Ганнибала в «свирепом» обращении с подчиненными.
В начале 1744 года Ганнибал не вытерпел. 26 марта он пишет фельдмаршалу Гессен-Гомбургскому письмо, в котором после длинных и витиеватых поздравлений с Пасхой излагает свои претензии к Гольмеру:
В надежде Вашей светлости высокой ко мне милости, по самой необходимости, жалобу мою в следующем представить: ревелской артилерии майор г-н Голмер мне такие по команде приносит досады, что всего того терпеть уже не в состоянии нахожус. Во первых, наложил на себя свыше регула меру: в артилериской мне товарищем быть, и некоторыя дела без моего ведома начинал. И как скоро то ему, чрез мои приказы, пресекатся стало, вздумал упрямитца и так пренебрежно со мною обходится, что и персонално гордым обычаем во многих поступках и словах меня обижает, за что я хотя власть и имею штрафу подвергнуть, однако ведая вашей светлости ко мне высокую милость, к тому ж все оныя артилериския чины в высокоповелителной вашей светлости команде состоят, не желая тем принесть досады, еще терпением содержус. И для того не в самую жалобу, но для удержания от таких ево поступков, чтоб он напоследок в безответной штраф не впал, всепокорно прошу: высоким вашей светлости повелением, ево, майора г-на Голмера, на истеной путь наставить, чтоб он впред команду пренебрегать оставил.
На этом письме стоит собственноручная резолюция принца: «Писат к Голмеру, чтоб с ним поступал, как ево должность требует, а не ссорно, и не допускал бы ево господина Г М. [генерал-майора] впред своими досадами жаловатца. И к нему к г. Ганнибалу отвечать и поздравлять»{149}.
Письмо Гессен-Гомбургского не произвело на Гольмера никакого впечатления, он продолжает открыто и прилюдно хамить Ганнибалу. Более того, он и сам ответил жалобой на коменданта. 19 июня уже обер-комендант получает репреманд от принца Гессен-Гомбургского. И опять Ганнибал решает действовать обходными путями: сохранилось датированное 2 июля пространное письмо некоему Михаилу Петровичу, персоне, видимо, близкой к принцу. В нем Абрам просит при удобном случае «представить его светлости, дабы я от него, Голмера, был свободен, чтоб он уже и в команде моей быть не мог… дабы я и впред от такого ушника и именитого человека был свободен, которых не толико в своей команде видеть и иметь у себя, но и слышать не желаю, который имеет язык и руки нечисты»{150}. После того как комендант сам получил репреманд, Гольмер, «имея надежду, так поступает, что, приходя в квартиру и называя меня уже ветряным человеком, при многих штап- и обер-афицерах, персонално, о чем было мне, в посланном к его светлости представлении и упомянуть стыдно, что, по моей чести, веема не безобидно{151}. В этом письме Ганнибал уже не осторожничает и прямо описывает преступления Голмера: как тот разворовывает цейхгауз, занимается приписками, посылает солдат «в партию красть быков, баранов и протчаго, что и подленно изеледовано было…» И здесь же оговорка: «но я не хотел для его светлости вдаль того допустить, толко велел обидимых удовлетворить… Ежели б… я безделника ево, маэора, хотел мстить все ево мошенически поступки, как ево светлость в писме своем упоминает, то б ему от меня даром не прошло»{152}.