«Полагая, что в данном случае, — пишет Анучин, — для первоначальной ориентировки, всего полезнее могут быть сведения и указания, исходящие от специалистов, ближе знакомых с географией и историей Абиссинии, я обратился к известному знатоку северо-восточной Африки, профессору Пауличке, и новейшему французскому путешественнику по северной Абиссинии Saint-Yves»[170]. Анучину консультанты указали на селения Лого, названное им городом «Логон», и Леготе, но ни то, ни другое Логоном не были, и все же автор делает следующий вывод:
«Все сказанное достаточно оправдывает сомнение, чтобы чистокровный негр, переселенный из Африки в Европу и предоставленный здесь влиянию воспитания, мог проявить в такой степени свои способности, в коих их проявил Ибрагим Ганнибал, чтобы из сыновей этого негра, мулатов, оказался один (Иван Абрамович), составивший себе почтеннейшую известность не только своей храбростью, но и своим талантом, как администратор, чтобы, наконец, правнук этого негра, А. С. Пушкин, отметил свою эпоху в литературно-художественном развитии европейской нации и приобрел себе славу великого поэта. Число негров и негритянок, привезенных в разное время в Западную Европу, а отчасти и в Россию, составляло, вероятно, тысячи; многие из них, несомненно оставили по себе потомство, в виде разнообразных помесей, и тем не менее ни об одном из этих темнокожих не сохранилось памяти, ни один из них ни сам, ни в своем ближайшем потомстве не заявил о себе ничем выдающимся, — по крайней мере в области литературы, науки, живописи, техники. Все это заставляет сомневаться в негритянском происхождении Ибрагима Ганнибала и побуждает отнестись с особым вниманием к вопросу о вероятной его родине»[171].
Совестно за академика Анучина, вербовавшего факты, даже не вербовавшего, а притягивавшего, мистифицировавшего, фальсифицировавшего. Разумеется, у него ничего не получилось и получиться не могло. Абиссиния (Эфиопия) населена значительным числом христиан, в представлении Анучина ее народ был более развитым, чем в других государственных образованиях Африки, кроме Египта. Ему очень хотелось поместить родину предков Пушкина в Абиссинию, но не в Экваториальную Африку, где жили «дикие» племена. Устремляя свой взор на предполагаемую родину Ганнибала, он мог хотя бы бегло познакомиться с историей Эфиопии, убедиться, что в конце XVII века ни одна часть ее территории не находилась под властью турок или португальцев, именно в это время она имела достаточно сил, чтобы на нее опасались устраивать набеги. А значит, в том случае, если бы родиной юного Ганнибала действительно была Эфиопия, он не мог бы оказаться ни похищенным, ни заложником, в то время как насильственная отправка арапчонка из родного города в далекую Турцию в доказательстве не нуждается, но об этом ниже.
Эфиопская (абиссинская) версия Роткирха, подхваченная Анучиным, оказалась живучей, сравнительно недавно ею упорно занимались журналист-африканист Н. П. Хохлов[172], известный пушкинист И. Л. Фейнберг[173], были и другие. Если внимательно проанализировать работы сторонников этой версии, то станет очевидным, что при рассмотрении Эфиопии в современных границах именно они эфиопскую версию и расшатали. Хохлов обнаружил, что анучинский город «Логон» — деревня Лого, и никакого Лотона там не отыскал[174]. Однако памятники А. С. Пушкину на территории Эфиопии поставлены были.
Первый удар по эфиопской версии нанес В. В. Набоков. В опубликованном в 1964 году исследовании он писал о книге Д. Н. Анучина «А. С. Пушкин (Антропологический эскиз)»:
«В работе, стоящей ниже всякой критики в том, что касается истории, этнографии и географической номенклатуры, увлекшийся антропологией журналист Дмитрий Анучин сообщает, что, поговорив с французским путешественником Сент-Ивом и профессором Пауличке (речь идет, видимо, о Филиппе Пауличке), он пришел к выводу, что «L» (так Набоков обозначил Логон. — Ф. Л.) — это город и область, расположенные на правом берегу реки Мареб в провинции Хамазен. У «Логго», предполагаемого Пауличке (со слов Анучина), равно как и итальянской картой 1899 г.[175] (которой я не видел), и «Лого» Солта (которое нам предстоит рассмотреть) каким-то образом по ходу комментариев и выводов Анучина вырастает хвост сперва в виде «t», а потом в виде «п», чего не происходит ни в одном из моих «L», поэтому здесь я с Анучиным расстаюсь и пускаюсь в самостоятельные поиски»[176].
Набоков изучил доступные ему абиссинские и суданские хроники, старинные географические карты и дневники путешественников, но нигде не обнаружил города или деревеньки с названием Лагон, Логон или Логону, поиск на крупномасштабных современных картах также ни к чему не привел. В «Немецкой биографии», только в ней, сообщается о сестре Абрама Лагани, больше нигде о ней нет ни слова. Роткирх описал трогательную сцену неудавшейся попытки освобождения младшего брата, отчаяние старшей сестры и ее гибель. Бросается в глаза совпадение имени сестры Лагани и города Л огона, где родился Ганнибал, названного им в Прошении о грамоте на дворянство и фамильный герб. Набоков утверждает, что в Абиссинии женское имя на «Ла» чрезвычайно редко, а традиция давать имя детям по названию города ему неизвестна; в заключение он высказывает предположение о том, не следует ли искать место рождения Ганнибала «в Лагоне» (в области Экваториальной Африки южнее озера Чад, населенной неграми-мусульманами)[177].
Более детальную и резкую критику взглядов и географо-топонимических изысканий Анучина предпринял Д. Гнамманку, называвший его не иначе как расистом и фальсификатором[178].
Шовинистические выводы академика Д. Н. Анучина относительно умственного развития народов, живущих в Экваториальной Африке, не нуждаются ни в каких опровержениях, стыдно и досадно говорить об этом. И все же нам представляется небезынтересным вместе с читателем взглянуть на фотографии предметов из коллекции замечательных петербургских художников отца и сына М. Л. и Л. М. Звягиных. Интуиция, знания и вкус помогли им отыскать более тысячи уникальных произведений африканского искусства[179]. В России ни в государственных музеях, ни в частных собраниях ничего подобного нет. Наша страна не располагает ни одной постоянной экспозицией африканского искусства.
Все, кто интересуется европейской культурой середины XIX — начала XX века, знают об огромном влиянии на нее, оказанном африканской живописью, скульптурой, музыкой. Взгляните на представленные здесь иллюстрации и сопоставьте с произведениями Модильяни, Пикассо, художников парижской школы. Какими бы их полотна были без знания африканской скульптуры?.. Для этой книги отобраны произведения, созданные народами, проживающими южнее озера Чад, то есть там, где Набоков предлагал искать Логон, родной город Ганнибала. Можем ли мы назвать народ, создавший такие шедевры, диким, не способным достигнуть той же «культурной высоты», что и европейцы?.. Африканцы не подражали европейской культуре, они не имели о ней представления. Что думали аборигены о белых людях, их «выцветших братьях», принесших им беды, убивавших их, глумившихся, грабивших, истреблявших все, что попадало под руку, лишивших их инстинкта собственности? Поэтому старинные африканские хроники и произведения искусства почти ненаходимы. Если о гибели государства Майя нам известны даже некоторые подробности, то об уничтожении племен и культуры народов Экваториальной Африки мы не знаем почти ничего.
175
В 1880-е гг. Италия захватила Эритрею, провинцию Эфиопии, и готовилась к колонизации всей ее территории.
178
Гнамманку Д. Так где же родина Ганибала? // Вестник Российской академии наук. 1995. Т. 65, № 12. С. 1094–1101.