«25 апреля 1752 г. ревельский обер-комендант переименован в генерал-майоры от фортификации и ему вверено управление инженерной частью по всей России, но с большим ограничением. Ганнибалу «предоставлена была только искусственная часть, т. е. разсмотрение годовых отчетов о вновь строившихся и исправляющихся работах, и проектов со сметами, с представлением мнений своих по этим предметам в канцелярию главной артиллерии и фортификации; экономическая же и инспекторская части управления были предоставлены самой канцелярии»[518].
Наверное, странное ограничение начальника инженерной части империи в его полномочиях было предпринято, потому что молва о нем как о человеке неуживчивом, скандалисте имела широкое распространение. Его правнучка А. С. Ганнибал пишет:
«Неприязненное отношение других к Ганнибалу не могло не отозваться на его репутации. Его аттестовали, как человека неуживчивого, перессорившегося со всем генералитетом Ревеля, не терпимым сослуживцами и подчиненными. Даже и впоследствии, получая высшия назначения, он все-таки не был поставлен в главе Инженерного Ведомства, хотя в этой своей специальности едва ли имел в то время соперников»[519].
А. С. Ганнибал допускает неточности. Приведем высказывание историка русских инженерных войск А. Савельева:
«После князя Репнина, до графа Шувалова Инженерный Корпус был в ведении инженера генерал-майора Ганнибала. Ему предоставлена была только строевая (строительная. — Ф. Л.) часть; на обязанности его было: разсматривать проекты, проверять срочныя донесения и годовые отчеты о работах, и все эти дела представлять, со своим мнением, на утверждение Канцелярии Главной Артиллерии и Фортификации. Экономическая и инспекторская части управления были предоставлены самой Канцелярии»[520]. То есть глава военных инженеров должен был получать одобрение Общего присутствия Канцелярии главной артиллерии и фортификации. Князь В. А. Репнин скончался в 1748 году, должность командира Инженерного корпуса формально сделалась свободной. По-видимому, в период между 1748 и 1752 годами отдельные поручения по этой должности исполняли Люберас и Ганнибал.
М. Д. Хмыров видел еще одну причину в ограничении должностных полномочий Ганнибала — «противодействие «арапу» со стороны лиц высокопоставленных»[521]. Чужаку не давали забыть знойную Африку. Тайное и явное враждебное отношение к нему проявлялось до конца служебной карьеры: хоть и православный, а все равно басурманин.
Автор капитального труда по истории инженерного искусства в России генерал-лейтенант Ф. Ф. Ласковский, опубликовавший массу архивных документов, недоумевает:
«В 1752 г., по высочайшему повелению, управление инженерной частью было вверено инженер-генерал-маиору Ганибалу, но с большим ограничением. Ему предоставлена была только искусственная часть, т. е. разсмотрение годовых отчетов о вновь строившихся и исправляющихся работах, и проектов со сметами, с представлением мнений своих по этим предметам в Канцелярию главной артиллерии и фортификации; экономическая же и инспекторская части управления были предоставлены самой Канцелярии.
Как должно понимать это весьма важное изменение, сделанное в правах главноуправляющаго инженерной частью? Касалась ли эта мера ограничения власти только генерала Ганибала, или на нее следует смотреть как на начало того административного принципа, который, постепенно развиваясь, имел впоследствии важное влияние на изменение характера управления инженерной частью?»[522]
Возможно, это вовсе не изменение, а констатация установившегося порядка. А. И. Савельев пишет:
«Во время управления князя Репнина артиллерийским и инженерным ведомством в совокупности, власть его как начальника инженеров утратила прежнее высокое значение генерал-директора. Князь Репнин находился в зависимости не только от Сената и Военной коллегии, но и от Канцелярии главной артиллерии и фортификации и от Фортификационной конторы (Инженерной) последняя, как административное место управления, присвоив себе не соответствующие ей права, позволяла себе требовать от князя Репнина сведений (указов) о различных делаемых им назначениях. Помимо князя Репнина установлены были многие порядки и распоряжения в инженерном ведомстве; искусственная и ученая части были в ведении Канцелярии главной артиллерии и фортификации, а не у князя Репнина. Контора сама сходила в сношения с губернаторами, комендантами, обер-комендантами и начальниками департаментов по хозяйственной и строевой частям; рассылала инструкции строителям, инженерным командам, предлагая в то же время на все свои распоряжения генерал-фельдцейгмейстеру высылать указы и «рассмотрительные резолюции», гарантировавшие распоряжения конторы»[523].
Князь Василий Аникитич Репнин, сын фельдмаршала и отец фельдмаршала, в 1742 году был назначен генерал — фельдцейхмейстером и поставлен во главе Инженерного корпуса. Чиновники, захватившие во время его управления не принадлежавшие им права, при подготовке указа о назначении А. П. Ганнибала решили просто-напросто их узаконить.
Инженерный корпус возник в царствование Петра II стараниями графа Б. X. Миниха. «В 1728 году, — пишет Л. Г. Бескровный, — из артиллерийского полка были выделены инженеры, пионеры (саперы), минеры и понтонеры и сведены в самостоятельный инженерный корпус, который состоял из инженерного штаба, инженерного полка инженерной роты. В артиллерийском полку остались бомбардирская рота, шесть канонирских рот и петардисты.
Выделение инженерного корпуса в самостоятельную часть было крупным шагом вперед. Правда, строевой частью была только минерная рота, а инженерный полк состоял главным образом из инженеров и обслуживавших их нестроевых солдат.
Состав инженерного корпуса. Штаб: генералов — 3, штаб- и обер-офицеров — 5, солдат — 15; полковой штаб: штаб- и обер-офицеров — 13, солдат — 42; инженерная рота: обер-офицеров — 40, кондукторов — 192, солдат — 76; минерная рота: обер- и унтер-офицеров — 32, минеров — 150, нестроевых — 29»[524].
Инженерный корпус, входя в Фортификационную контору, одновременно с ней претерпевал переподчинения, сначала Военной коллегии, затем Правительствующему сенату.
Указом Анны Иоанновны от 14 июля 1731 года по инициативе Миниха вся приграничная территория империи с 82 штатными крепостями делилась на шесть инженерных департаментов во главе с командирами. Находясь в подчинении Фортификационной конторы, они-то и руководили инженерными командами, состоявшими в штатах крепостей[525]. Фортификационную контору учредила Екатерина I указом от 25 июня 1726 года. Контора «занималась вопросами сооружения и инженерной подготовки крепостей, службы личного состава Инженерного корпуса; курировала работу военно-инженерной школы… Назначенный 23 мая 1728 года генерал-директором фортификации Б. X. Миних в 1729 году стал генерал-фельдцейхмейстером. Артиллерийское и инженерное ведомства объединились: 28 июля 1729 года Артиллерийская канцелярия и Фортификационная контора были слиты в Канцелярию главной артиллерии и фортификации»[526]. В 1742 году Фортификационная контора возникла вновь, оставаясь в подчинении генерал-фельдцейхмейстера.
Канцелярия главной артиллерии и фортификации, находясь под управлением Правительствующего сената, «занималась вопросами: заготовки и снабжения армии оружием, боеприпасами, артиллерийскими орудиями; строительства и эксплуатации казенных артиллерийских, оружейных и пороховых заводов и арсеналов; строительства, ремонта и вооружения крепостей». Кроме того Канцелярия ведала казармами, лазаретами, конюшнями, подготовкой офицеров и др. Важнейшие вопросы решались в Общем присутствии Канцелярии главной артиллерии и фортификации[527].
520
Савельев А. И. Исторический очерк инженерного управления в России. СПб., 1879. С. 100.