Размеры Заячьего острова (после подсыпки принесенной в мешках земли — примерно 750 х 360 метров) соответствовали размерам задуманной царем цитадели, вне ее стен оставалась узкая полоса земли. Царь повелел своим ближним сподвижникам — К. А. Нарышкину, Ю. Ю. Трубецкому, Н. М. Зотову, Г. И. Головкину и А. Д. Меншикову — надзирать за строительством бастионов и примыкающих к ним куртин. За сооружением шестого, Государева, бастиона Петр Алексеевич наблюдал сам. Многие знали, каков царь во гневе, «перед его дубинкою все были равны», и работа шла «с великим поспешанием». Первыми возвели бастионы (сооружения пятиугольной формы, выдвинутые в сторону противника перед основным фронтом обороны), в начале XVIII века их называли больверками, в допетровское время — раскатами; за ними куртины (крепостные валы по фронту обороны между смежными бастионами). К концу сентября 1703 года основные работы по возведению бастионов и куртин менее чем за полгода были завершены.
С некоторым отставанием от крепости сооружали кронверк, призванный защищать ее на ближайших подступах с суши. Строительство осуществлялось в 1705–1708 годах по чертежу Петра I. Дерево-земляной кронверк состоял из бастиона, двух полубастионов, куртин, внешнего вала и рва с водой. И сегодня его следы можно увидеть на территории Александровского парка в южной части Петроградского острова.
Анализируя действия основателя города, его указы, можно предположить, что план переноса столицы на берега Балтики зрел в его голове с 1704 года. Обычно столица государства располагается как можно ближе к географическому центру территории, а тут — самая окраина. Однако мысль Петра все более склонялась к образованию столицы в Петербурге, и он решил, что временные земляные сооружения посреди города пора менять на каменные: за крепостью тогда еще оставалось ее основное назначение — защита города от возможных вражеских нападений. «Крепость Санкт-Петербургская началася строиться каменным зданием 1706 года майя 30 дня, то есть: в самый день Преподобного Исаакия Далматийского, в который торжество-ван был день рождения его императорского величества, и перьво всех заложен фланг больверка, бывшего тогда князя Меншикова именованный»[536]. Авторами проекта перестройки крепостных сооружений в кирпиче принято называть Петра I, Д. Трезини и французского инженера Ж.-Г. Ламбера; торжественная закладка происходила в присутствии царя. Котлованы под фундаменты рылись глубиной около двух метров, в дно забивались сваи, стены клали из хорошо обожженного кирпича, его наружную поверхность штукатурили и красили в «брусничный» цвет. Местами кирпичная кладка видна и сегодня. Крепость в камне ни Петр, ни Д. Трезини не увидели — работы закончились в 1740 году. В 1731–1740 годах к бастионам и куртинам добавились построенные инженером генерал-фельд-маршалом графом Б. X. Минихом два равелина (наружные вспомогательные постройки треугольной формы, расположенные за рвами крепости и служащие для дополнительной защиты от вражеского артиллерийского огня куртин, имеющих ворота) — Алексеевский и Иоанновский.
Абрам Петрович видел, как перестраивали крепость «каменным зданием», видел, как под напором климатических воздействий разрушался внешний ряд кирпича и понимал, что пора принимать меры по его защите. Мы не знаем, кто был инициатором облицовки эскарповых (наружных) стен крепости камнем, но Д. Гнамманку, не ссылаясь на источники, утверждает, что облицовку плиткой предложил Ганнибал, так как «плита несравненно с кирпичом, но весьма долговременно стоять может»[537]. По повелению Елизаветы Петровны в 1751–1754 годах Ганнибал занимался пробной облицовкой известняковыми плитами, «положенными плашмя к лицу эскарповой плиты» между Нарышкиным (позже некоторое время его называли Екатерининским) и Трубецким бастионами. Желая выполнить повеление императрицы как можно лучше, Абрам Петрович даже наем «работных людей» требовал производить «по рассмотрению ево генерал-маэра»[538].
Для освидетельствования экспериментального участка и выявления возможности производить облицовку всех поверхностей эскарповых стен 9 августа 1754 года генералы инженерных служб и архитекторы С. И. Чевакинский, А. Ф. Вист, М. А. Башмаков и Д. Трезини присутствовали при «пробной одежде плитою» второго участка Екатерининской куртины. В составленном авторитетной комиссией протоколе отмечено, что «по довольному рассуждению согласно положили (в чем подписались, которая подписка Канцелярии главной артиллерии и фортификации) следующее: хотя, как выше явствует по опробованному той крепости плану (имеется в виду план С.-Петербургской крепости в 1732 г., утвержденный Анной Иоанновной. — Н. М.), о той плитной одежде не назначено, но оное должно учинить»[539].
Однако выяснилось, что «для одевания С.-Петербургской крепости плиты тесаной и на теску годной на лицо не имеетца»[540]. В 1760 году был разработан проект «об обложении стен крепости, обращенных к Неве, гранитной плитой»[541]. Длительные наблюдения за участком стены, облицованной Ганнибалом, показали, что пористый известняк не пригоден для предохранения кирпича от сырости. Облицовка эскарповых стен гранитом началась в 1779 году, в ней Ганнибал не участвовал, но его рекомендации учли при составлении проекта.
Если встать на Дворцовой набережной напротив Петропавловской крепости, то самый левый бастион, который виден, — Трубецкой. Он расположен в юго-западной части Заячьего острова. Обойдем по часовой стрелке крепость снаружи вдоль ее стен (в скобках указаны даты строительства крепостных сооружений в камне и, через точку с запятой, — облицовки гранитом). Трубецкой бастион (1708–1710; 1779–1785) и следующий за ним Зотов бастион (1708–1730) соединяет Васильевская куртина (1707–1710), имеющая Васильевские ворота, прикрывавшаяся Алексеевским равелином (1733–1749; 1781–1784). Между Зотовым бастионом и Головкиным (1707–1730) расположена Никольская куртина (1729–1730). Самый северный крепостной бастион — Головкин — соединен с Меншиковым бастионом (1706–1709) Кронверкской куртиной (1708–1709). Петровская куртина (1717–1719), ориентированная строго с севера на юг, идет к Государеву бастиону (1717–1734; 1779–1785) и имеет Петровские ворота, через которые в крепость попадает большинство посетителей сегодня. Петровские ворота защищает Иоанновский равелин (1731–1740; 1781–1784). Невская куртина (1728–1735; 1779–1785) расположена между Государевым и Нарышкиным (1725–1728; 1780–1782) бастионами, Невская куртина имеет Невские ворота (1748; 1784–1787), выходящие на Невскую (Комендантскую) пристань (первая треть XVIII в.; 1774–1777). Нарышкин бастион легко отличить — он имеет Флажную башню (1774; 1780–1782). Екатерининская куртина (1710–1727; 1779–1785) соединяет Нарышкин бастион с Трубецким.
Три столетия стоит Петропавловская крепость — шедевр архитектуры, результат труда нескольких поколений. Изломы стен, бастионы, башни, пристань, ворота — все необыкновенно пропорционально и гармонично. Цвет облицовочного камня, нередко покрытого влагой, иногда инеем, в блестках, — суровый, серый, холодный, отличающийся от гранитных блоков облицовки набережных. Цвет камня подбирался в зависимости от предназначения сооружения. Теперь уж и не представить Большой Невы без крепостных стен на Заячьем острове и стройной колокольни Петропавловского собора.
Знал ли Александр Сергеевич о роли его прадеда в облицовке крепостных стен? Наверное, нет; он очень многого не знал о нем, иначе еще больше гордости за Ганнибала вселилось бы в душу поэта. А эта работа прадеда — пустячок в сравнении с остальным, что ему удалось сделать.
Е. В. Гусаровой сравнительно недавно удалось существенно расширить наши знания о деятельности Абрама Петровича, она пишет:
536
Богданов А. И. Историческое, географическое и топографическое описание Санкт-Петербурга от начала заведения его с 1703 по 1751 год. СПб., 1779. С. 37.