Отсюда хорошо видна была цепь солдат — они не ждали отпора, кое-как залегли метрах в ста под стоянкой в редких кустах, за деревьями, за корнями сосен, но все равно были как на ладони у абреков, которые засели в расщелинах больших камней вокруг Скитальца, как на крепостном валу, и сверху поливали солдат картечью. Те били длинными очередями, не видя толком противника — фонтаны стреляных гильз летели в воздух, посверкивая на солнце, а откуда-то из глубины лаял мегафон: «Вторая рота — обходи!». Две спущенные с поводка собаки рванулись вверх, прыгая по камням, как по ступенькам. Тотчас вокруг них плеснула картечная рябь, и обе, визжа, покатились вниз. На Скитальце привстал Цыган, широко махнул рукой — и навстречу солдатам поскакала с металлическим стуком граната. Ухнул взрыв, зазвенели по камням осколки, и тут же налетело, оглушило эхо от Второго.
Трупов еще, кажется, не было, но «черные береты» уже оттаскивали под руки раненого. Наложив в штаны поначалу, они теперь все отходили назад и растягивались, чтобы охватить Скиталец вместе со Вторым столбом. Стрелять стали реже, и Хасан перемахнул через открытое пространство к Скитальцу. Абреки стояли на коленях у своих бойниц, выставив наружу обрезы, рядом в фесках лежали поделенные перед боем патроны. Гуляш сидел, привалившись спиной к камню, держась двумя руками за голову, из-под пальцев текла на лицо кровь.
— Кончай пальбу! — заорал Хасан.
Абреки оторвались от прикладов и обернулись к нему. Хасан вырвал у одного обрез и швырнул через камни вниз.
— В войну играем? Или жить кому-то наскучило? Герои, твою мать! Бросай обрезы!
Абреки молча переводили глаза с него на поднявшегося из своего укрытия Цыгана.
— Ты все сказал? — тихо спросил Цыган. В руке у него был морской парабеллум с полуметровым голым стволом. — А теперь вали отсюда, папаша, пока я тебя на месте не кончил!
— Я же приказал утопить все оружие, — с ненавистью глядя, на него сказал Хасан.
— А кто ты такой, чтобы здесь приказывать? Как речи толкать или песенки петь — это ты главный, а как делом запахло — очко заиграло? Так это ты ошибся, папаша, ты с пионерами песни пой, а мы — абреки! Абреки живыми не сдаются — так, ребята? — обвел он горящими глазами абреков. — Ну, давай, беги — трусцой от инфаркта. Считаю до трех: раз… — Цыган поднял пистолет. — Два…
Над самой головой у них веером махнула автоматная очередь, оба пригнулись, и тут же Хасан перехватил длинный ствол парабеллума и всем весом ударил Цыгана лбом в лицо. Пуля ушла в небо, пистолет отлетел в сторону. Цыган рухнул навзничь, закрывшись руками, медленно, со стоном перевернулся, подтянув под себя колени — и вдруг подсек Хасана ногами и прыгнул, пытаясь дотянуться до пистолета. Они сцепились и покатились по земле. Абреки толпились вокруг, растерянно глядя то на них, то вниз за камни, откуда приближались осмелевшие «черные береты».
Цыган был моложе и сильнее, он пролез пятерней к его горлу и впился пальцами. Сквозь багровые вспышки в глазах Хасан видел у самого лица его победный оскал. Вдруг Цыган дернулся и безвольно упал головой ему на грудь — это Дуська подхватила пистолет за ствол и махнула тяжелой рукояткой, как мотыгой.
Хасан сбросил с себя обмякшего врага и поднялся на нетвердых ногах.
— Бежим! — Дуська отшвырнула пистолет. — Бежим, Хасан, еще успеем.
Хасан оглядел абреков. Те по-прежнему стояли вокруг, сжимая опущенные обрезы, отводя глаза. Хасан поднял с земли корону, отряхнул о колено и надел.
— Куда же я со Столбов, — сказал он. — Других нет.
Он запрыгнул на Скиталец и встал в рост на виду у солдат, подняв руку. Кто-то снизу выстрелил по инерции, пули свистнули рядом, но Хасан не шелохнулся.
— Не стрелять! — пролаял мегафон.
— Эй, начальник! — крикнул Хасан, отыскав глазами офицера с матюгальником, рядом с которым поспешал торжествующий Бурсак. — Перед тем, как вертеть еще одну дырку на погонах за эту победу — напиши, а потом повтори на суде, что это я, Хасан, раздал им оружие, и только я отвечаю за вашу кровь! А сейчас они добровольно сдают оружие!
Он обернулся к абрекам и сказал:
— Это мой последний приказ.
Нахал первый встал рядом с ним и бросил вниз обрез. Следом, один за другим побросали остальные.
Солдаты, все еще настороженно держа абреков на мушке, обтекали Скиталец с двух сторон.
— Эй, шпана! Руки за голову — и по одному вниз! А ты — на месте! — пролаял офицер.
— А за мной побегаешь маленько! — засмеялся Хасан. — Твое дело догонять, овчарка ментовская! — Он повернулся и не торопясь пошел ко Второму.