— Мы ведь говорим о демонах, они не умеют мыслить рационально и что-то планировать, у них один инстинкт — убивать. В умственном развитии им даже до животных далеко.
Макс задумчиво кивнул, соглашаясь, но в то же время продолжил гнуть свою линию:
— Оба раза они появлялись там, где никого не должно было быть. В первый раз в ангаре, который согласно расписанию в это время должен был пустовать, но там оказались вы, — размышлял вслух Макс, — далее во время Бала. В главном здании в это время также никого не должно было быть, все были на празднике. Опять же, кроме вас. Кстати, а в этот раз, что вы там делали — свидание?
Лицо Лиры вспыхнуло, в сочетании с ее пронзительно-серебряными волосами оно выглядело еще более насыщенно-красным, чем было на самом деле. Тилль смущённо замотал головой:
— Нет. Мы вообще не хотели идти на Бал, но эта Авакян пригрозила, что все, кто взял билеты, но не придет, получат пятьдесят штрафных баллов. А вы же эти билеты нам против воли впихнули.
Наконец хоть что-то развеселило Макса. Рот его сам собой разъехался в улыбке — значит, не только он страдал от этой страшной, невыносимой женщины. Кажется, эта мегера вознамерилась испоганить жизнь всем нормальным людям в колледже.
— Нам нужно было обязательно отметиться на Балу и пробыть там не менее часа, — добавила Лира, — мы просканировали в ангаре наши билеты и пошли наверх подальше от этой ванили.
Макс усмехнулся. Итак, демоны вторично наткнулись на людей там, где их не должно было быть.
— Что у нас находится на четвёртом этаже? — спросил он.
Лира начала перечислять:
— Кафетерий, холл для отдыха, четыре химических кабинета.
— Еще хозяйственное помещение, — вспомнил Тилль.
Макс вздохнул: ну и что из перечисленного могло заинтересовать демонов? Хотели одолжить пару колб для опытов?
— Тупик, — покачал он головой.
Лира с Тиллем невесело переглянулись.
Глава 7
Глава Верховной Лиги
Через пару дней Корин, как и обещала, выписала Макса из медицинского бокса. Рука совершенно не болела, лишь маленький белесый шрамик напоминал о том, что еще два дня назад конечность была рассечена до кости. Согласно своему больничному предписанию Макс мог еще один день провести дома, но он вышел на работу и стойко перенес все косые взгляды в свою сторону. Многие поглядывали на него откровенно насмешливо. Весть о том, что он сообщил полиции, будто видел кровь демона, уже разнеслась по всему колледжу.
После занятий Макс зашел к Паулюсу. Тот как раз пил кофе. По обыкновению ректор еле заметно кивнул и указал взглядом на кресло, будто без него Макс не догадался бы куда сесть:
— Анна сказала, у тебя что-то срочное. Ты побыстрее, а то мне пора в Лигу.
Макс закинул ногу на ногу:
— Я не задержу, поезжайте, только дайте мне доступ к красной базе.
Паулюс отставил крохотную чашечку и со скептической улыбкой посмотрел на Макса:
— Ты ведь знаешь, что даже не все преподаватели со степенью имеют доступ к этой базе.
— Знаю, — кивнул Макс.
— И тем не менее?
— И тем не менее он мне необходим, — спокойно проговорил Макс.
Паулюс покачал головой:
— Я еще не оправдался за последнюю историю, кстати, по этому поводу и еду в Лигу. — Он замолчал, выдержал многозначительную паузу, затем продолжил еще язвительнее: — Объяснять, почему это у меня вооружённые первокурсницы по колледжу ходят.
— Я думал, по этому поводу вас уже вызывали.
— Вызывали, — повысил голос ректор, — и не раз. И, судя по всему, мне еще не раз предстоит посетить сектор разбирательств Верховной Лиги. Ты хоть понимаешь, каково это, объясняться на ковре, словно нашкодивший мальчишка? Хотя куда тебе понять, ты никогда ни перед кем ответ не держишь.
Макс на это ничего не ответил.
— Итак, зачем тебе доступ к базе? — спросил ректор.
— Найти один контакт.
— Чей? — продолжал напирать Паулюс. — Имей в виду, если не скажешь, можешь даже не рассчитывать на то, что я хотя бы подумаю на эту тему.
— Иван Корсаков, московский…
— Я знаю, кто это, — перебил Паулюс, — исключено.
И он принялся собирать бумаги, разложенные на столе, и укладывать их в свой тонкий кожаный портфель. Макс сложил руки на груди, он продолжал смотреть на старика в упор, давая понять, что не сдвинется с места, пока не получит доступ. Хоть Паулюс и был сосредоточен на своих бумагах и не поднимал головы, но прожигающий взгляд на себе чувствовал. Наконец он не выдержал и отбросил портфель: