Заставить его понять – вот что было его целью в этом городе.
Вера и ее муж Фрэнк все поняли. Они стали первыми. После того, как он оплатил лечение Фрэнка, он самолично пришел в его покои. Веры в тот момент не было рядом с ним. Фрэнк выжил.
Не его лицо он хотел увидеть, когда открывал глаза. Но он увидел черного человека.
И потом Фрэнк узнал правду. Обо всем узнал наш работяга Фрэнк. Он узнал, что не чудо Божие спасло его этим утром, не воля Господня даровала ему жизнь.
А кое‑что похуже. Черный человек.
Он заставил Фрэнка подписать свой «Absolvitor».
Это – акт сделки. Если дословно, то это – оправдательный договор. В нем много неточностей со стороны юридического права, но человек с улицы никогда не учился в университете. И никогда не изучал латыни.
Ниже латинской фразы всегда есть переведенная приписка – « Я есть судья твой».
Черный человек был прагматиком. Он верил лишь в то, во что ему удобно было верить. Он верил в утренний рассвет, холодную ночь и в то, что зло должно быть наказано. Он верил, что жизнь – серьезное испытание. Он проповедовал, что люди должны быть честными сами с собой.
Он верил в свою правоту, и этого было достаточно.
В «обвинительном акте» все было расставлено на места. Вся жизнь Авеля, как представителя среднего сословия, наглядно иллюстрировала пример его акта. Авель был не тем, кто он есть.
Пока не был.
В тот день Фрэнк дважды изучил этот акт.
В тот день Фрэнк все понял, как и его жена Вера, которой позже он все рассказал.
В тот день Фрэнк пожалел, что его спасли.
Акт был рассчитан не для Авеля. Эту встречу он хотел отсрочить – пока. Но «Absolvitor» предназначался для таких, как Фрэнк.
Тех, кто знал Авеля. Тех, кто бы убедил его.
Визерион Коллинз ушел в запой после появления черного человека. По проверенному источнику черный человек знал, что он разочаровался.
Что он не хочет дальше жить.
«Вера и Фрэнк, Виз. Они уже знают правду. Неплохо бы было вручить парочку экземпляров тем лазутчикам, что шпионят за ним» — думал черный человек. Он заранее выбрал день, когда все случится. Ждать оставалось недолго.
Один экземпляр для Джима Сэндера из его конторы. Другой – для Виктора, его нового соседа.
Еще два – для той военной стервы и его психоаналитика. Итого четыре.
В армии черного человека не хватало мест. Ему нужен был последний участник его крестового похода против Авеля МакФаллоу. Может, этот человек прямо сейчас был за его порогом. А может в двух тысячах миль на юго–запад?
Черный человек не знал.
Не знал, что ему нужен человек, деливший крышу с Авелем последние полторы недели.
Не знал, что ему нужна Доротея.
Ее будущего он не мог увидеть.
Часы пробили 15:00. Черный человек надел шляпу, подтянул шарф, достал из шкафа черный плащ.
Пришла пора обрабатывать остальных.
Копии «Absolvitor» — а тугой трубкой лежали у него в ладони. Ровно четыре экземпляра.
На столе остался последний.
Первый лист начинался так:
«Я есть судья, а подсудимые – все мы…»
15 Глава.
Пенни сидела в мягко набитом кресле департамента внешней разведки. Ноги ее ныли после вчерашней беготни за сведениями. Черный фургон покинул улицу, на которой жил объект, и теперь процесс сбора информации осуществлялся в другом порядке.
Пенни сама сняла все камеры в день знакомства с объектом. А вчера в припадке ярости он разбил телефон, сведя всю прослушку на нет.
Воздействие перестало быть тайным.
Вчера МакФаллоу прокричал в микрофон, что он все знает. И что он устал.
А потом связь прервалась.
Главный вызвал ее сегодня утром. Он был в плохом расположении духа, заметно нервничал и являл собой более сонную версию самого себя.
Он был уже стар. Синие тени залегли под усталыми глазами.
На столе лежала папка с ярким названием «Буря». Главный неторопливо открыл ее, и достал оттуда документ.
Пенни начала читать.
— Что это значит, сэр? – вскинув брови, с удивлением спросила она. – Еще два дня назад у Шеннинга не было никаких проблем. Тогда они обсуждали…
— Заткнись, Войз – бросил ей Главный. – Два дня назад он был слаб. Еще два дня назад он был нашим клиентом. Но, понимаешь, что‑то идет не так. Он начал подозревать его. Случайный прокол, лишний совет или черт знает что еще – и вот уже полковник не кажется таким уж порядочным психоаналитиком.
— Мне кажется, кто‑то подсказывает ему, — подала идею Пенни. – Кто‑то ведет его и мешает нам, сэр.