При этом если матрица пребывает в состоянии неизменного настоящего, то есть, фактически, вечности, то становление происходит во времени29. Субъективно время воспринимается организмом как смена внутренних состояний, объективно же является дрейфом составляющего организм вещества к полюсу гравитации.
Разумеется, следует иметь в виду, что процесс этот происходит не только на уровне индивидов, но на всех уровнях энергетической пирамиды, начиная с субатомных частиц и заканчивая универсумом в целом. В результате каждая живая система, включая и универсум, переживает периоды своего возникновения, становления и гибели. А это значит, что все входящие в универсум живые системы пребывают в состоянии постоянного изменения, обеспечивая тем самым изменение условий существования для живых систем более низких уровней. Отсюда и мутации, которые приводят к изменению морфологии организмов и появлению новых видов.
Иначе говоря, в отличие от теории эволюции, которая объясняет существующую в природе изменчивость биологических видов случайными мутациями, мы получили схему, в которой мутации являются целенаправленными. Их целенаправленность обеспечивается общей для универсума программой становления, в которую программы становления всех входящих в универсум живых систем являются составными частями этой единой программы30.
Из сказанного также следует, что все включенные в универсум организмы были сформированы не в результате естественного отбора, длившегося сотни миллионов лет, как это трактует теория эволюции, а сразу, в один момент, со всеми своими морфологическими признаками и программами изменчивости, обеспеченными единым для универсума генетическим кодом31.
Таким образом, подводя предварительные итоги, можно сказать, что модель вселенной, в которой человек мог появиться как один из организмов, нами построена. В основу ее легло предположение о некой единой силе, образующей и организующей структуру мироздания. Предположить ее существование нас побудила согласованность между собой всех явлений и строгая их иерархия. Что же касается источника этой силы, который мы назвали Абсолютом, то он остается для нас полностью закрытым32. Если о характере исходящей от Абсолюта силы мы еще можем судить по ее воздействию на природу, то сам Абсолют, предшествуя и природе, и силе, находится вне пределов всего существующего, и, значит, не может быть осмыслен посредством присущих существующему понятий33. В этом смысле, в построении его модели мы достигли предела возможного, и теперь нам остается только понять, как в эту модель вписывается человек с его языком, письменностью, моралью и социальной организацией общества.
Загадка человека
1
Когда ученики великого Платона попросили его ответить на вопрос, что такое человек, он сказал: «Человек есть животное на двух ногах, лишённое перьев». А когда Диоген, ощипав петуха, стал утверждать, что это и есть платоновский человек, добавил: «И с плоскими ногтями». С тех пор попыток дать определение человеку было множество. Аристотель называл его «разумным животным», Б. Франклин – животным, создающим орудия труда, Ф. Ницше – «больным животным», М. Шелер – «неудовлетворенным животным». Д. Локк полагал, что люди поступают хорошо потому, что это естественно для разумных существ, а Т. Гоббс – что для людей естественно быть эгоистами и стремиться к удовлетворению своих потребностей. Христианство считает человека образом и подобием Бога, а согласно философии жизни человек – это несостоявшееся животное», из-за своей биологической неполноценности обреченное на поиск «противоестественных» способов существования. Причина такой разноголосицы заключается в том, что не удается выделить самую главную, сущностную черту человека.
Чаще всего эту сущностную черту мы ищем, сравнивая человека с животными. Но здесь мы с удивлением обнаруживаем, что никакой разницы между ними нет. Как и человек, высшие животные испытывают чувство гнева, радости, горя, тоски, вины. Им свойственно мышление, забота о потомстве, взаимовыручка, чувство справедливости, даже способность понимать слова. Они могут ходить на задних конечностях (хоть и опираясь при этом на руки) и использовать, в качестве простейших орудий, находящиеся под рукой предметы. Да и в сугубо биологическом плане человек ничем не отличается ни от обезьян, ни от других животных. Он относится к классу млекопитающих, к отряду приматов, а его генетический материал на 99 % совпадает с генетическим материалом шимпанзе. Правда, в качестве признаков, отличающих человека от животного, называют большой объем мозга, прямохождение, развитую ладонь и отсутствие волосяного покрова, но они не являются сущностными. Все вышеперечисленные признаки – видовые и присущи человеку так же, как иным животным клыки и когти.
29
Гермес: «Вечность сама неподвижна, ибо всякое движение времени берет свое начало в ней» [«Асклепий», XI, 30]. Платон: «Было» и «будет» суть виды возникшего времени, и, перенося их на вечную сущность, мы незаметно для себя делаем ошибку. Ведь мы говорим об этой сущности, что она «была», «есть» и «будет», но если рассудить правильно, ей подобает одно только «есть», между тем как «было» и «будет» приложимы лишь к возникновению, становящемуся во времени, ибо и то и другое суть движения» [«Тимей», 37е-38]. Плотин: Мыслящая Первопричина содержит в себе всегда все в неизменном тождестве, – она всегда только есть, но не бывает, для нее существует одно только настоящее, но нет ни будущего, так как и до наступления будущего все в нем уже есть, ни прошлого, так как ее ноумены не проходят, как моменты времени, но существуют в вечном недвижимом настоящем – неизменные, тождественные самим себе, довлеющие тем, что они суть, притом так, что каждый из них и мыслимое, и сущее, а все вместе составляют одну универсальную Мыслящую Первопричину и одно универсальное Бытие» [«Эннеады», V.1.4]. Экхарт: «Если бы кто-нибудь обладал искусством и властью стянуть в одно настоящее мгновение время и все, что когда-либо произошло за шесть тысяч лет или еще произойдет до конца мира, это было бы свершением времен» [«Духовные проповеди», стр. 4].
30
Дионисий Ареопагит: «Божественный ум все разумеет запредельным всему знанием, как Причина всего, в Себе сосредоточив опережающее знание всего… Ведь зная Себя, божественная Премудрость знает все материальное нематериально, расчлененное нерасчлененно, множественное объединено, этим самым единым все и познавая, и производя. И если по одной причине Бог всем сущим передает бытие, то по той же единственной причине Он и знает все как из Него сущее и в Нем предсуществующее» [«О божественных именах», 7.2].
31
Эдгар По: «Что касается меня, я не так уверен в том, что я говорю и вижу – я не так уверен в том, что мое сердце бьется и что моя душа живет – в том, что завтрашнее солнце взойдет… как я уверен в невозвратимо прошлом
32
Справедливости ради надо сказать, что, по меньшей мере, одному человеку Абсолют все-таки открылся. Это был Данте, с его зрением Поэта, который увидел Абсолют в образе сверкающей точки: «И я, – невольно зренье обращая к тому, что можно видеть в сфере той, ее от края оглянув до края, – увидел Точку, лившую такой острейший свет, что вынести нет мочи глазам, ожженным этой остротой» [«Божественная комедия», III. 28, 13-18, Перевод М. Лозинского].
33
Дионисий Ареопагит: «Правильно будет сказать, что мы познаем Бога не из Его природы, ибо она непознаваема и превосходит всякие смысл и ум, но из устройства всего сущего, ибо это – Его произведение, хранящее некие образы и подобия Его божественных прообразов; пускаясь далее в отрицание всего, путем и чином, по мере сил, выходя за пределы всего, мы восходим к превосходящей все Причине всего. Так Бог познается и во всем, и вне всего [«О божественных именах», 7.3]… Итак, мы утверждаем, что Причина всего, будучи выше всего, ни несущностна, ни нежизненна, ни бессловесна, не лишена ума и не есть тело; не имеет ни образа, ни вида, ни качества, или количества, или величины; на каком-то месте не пребывает, невидима, чувственного осязания не имеет; не воспринимает и воспринимаемой не является; Ей не свойственны беспорядок, смута, беспокойство, возбуждаемые страстями материи; Она не бессильна как неподверженная чувственным болезням, не имеет недостатка в свете; ни изменения, ни тления, ни разделения, ни лишения, ни излияния не претерпевает; и ничего другого из чувственного Она не представляет Собой и не имеет. Далее восходя, говорим, что она не душа, не ум; ни воображения, или мнения или слова, или разумения Она не имеет; и Она не есть ни слово, ни мысль; Она и словом невыразима и не уразумеваема; Она не число и не порядок, не величина и не малость, не равенство и не неравенство, не подобие и не отличие; и Она не стоит, не движется, не пребывает в покое; не имеет силы и не является ни силой, ни светом; Она не живет и не жизнь; Она не есть ни сущность, ни век, ни время; Ей не свойственно умственное восприятие; Она не знание, не истина, не царство, не премудрость; Она не единое и не единство, не божественность или благость; Она не есть дух в известном нам смысле, не сыновство, не отцовство, ни что-либо другое из доступного нашему или чьему-нибудь из сущего восприятию; Она не что-то из не-сущего и не что-то из сущего; ни сущее не знает Ее такой, какая Она есть, ни Она не знает сущего таким, каково оно есть; Ей не свойственны ни слово, ни имя, ни знание; Она не тьма и не свет, не заблуждение и не истина; к Ней совершенно не применимы ни утверждение, ни отрицание; и когда мы прилагаем к Ней или отнимаем от Нее что-то из того, что за Ее пределами, мы и не прилагаем и не отнимаем, поскольку выше всякого утверждения совершенная и единая Причина всего, и выше всякого отрицания превосходство Ее, как совершенно для всего запредельной» [«О мистическом богословии», 4-5].