Пятихвостый страж отразил атаку первого из ублюдков и померк от его силы. Атаковав в ответ, рука прошла сквозь тело, как через мираж.
Снова призвал стража и хвосты закрутили карусель, не позволяя подойти ко мне близко. Параллельно с этим я направил ещё одно заклинание захвата гидры в ранее орущего мудака. Он колдовал нечто убойное, и мне пришлось мощно метнуть его в стену, ибо заняться им я попросту не успевал. Миражный ублюдок пошёл в атаку, и в мгновение ока два из трёх хвостов оказались уничтожены. Впрочем, теперь я знал, где он находится.
Клинки отправились к подонку, наталкиваясь на прозрачное тело и выпуская наружу синюю кровь твари.
— СДОХНИ! — он возник передо мной с широко разведёнными руками и начал сводить ладони, облачённые зелёным пламенем прямо к моей голове.
Чувство тревоги взвыло, и я попытался уклониться, но понял, что какое-то неизвестное мне заклинание меня заблокировало, не давая пошевелиться. Ударит — и мне конец.
Лазари так и сидел. Полоумный взгляд, отвисшая губа…Он не отрываясь смотрел на кристаллический шар перед собой, потея, обливаясь кровью и капая слюной.
Они. Заставляют. Меня. Злиться.
— УДОХАР! ИСЦЕЛЯЙ ЭТУ СРАНУЮ СЛЕПОТУ! — ревел начальник стражи, сопровождавший младшего заместителя главы разведки и одного из артефакторов клана.
Появление незнакомца превратило их рядовую миссию по сбору информации и противодействию вражеской разведке в хаос.
Гуген уже умер, Ихондар не подавал признаков жизни после того, как вслепую бросился на этого сумасшедшего, явившегося непонятно откуда. Но самым ужасным было то, что каким-то образом скрывающий их делишки от Системы артефакт был уничтожен, и теперь Стража города будет здесь с минуты на минуту. И пускай там одни слабаки, в клане за такое по головке не погладят. А штрафы за нарушение явно вычтут с их наград. Ещё и других проблем можно получить. Лучше бы они не спешили и отправились в Дикие земли или другой регион, где Система более лояльна к личным делам богов. Но этот долбанный граф остался практически без божественности, и находиться в другом регионе ему было опасно. Случайная смерть могла провалить всю миссию. Вот и решили остаться…
— БЫСТРЕЕ! КТО ЗРЯЧИЙ! — ЛОМАЙТЕ ПРОКЛЯТУЮ СТЕНУ! ОСТАНОВИТЕ ЕГО, ПОКА ОН НЕ ПРЕРВАЛ РАБОТУ! — кричал десятник, вытаскивая из тела Водяного духа свой грандиозный топор.
Если бы топор был без магического заряда огненной вспышки, пришлось бы возиться с ним намного дольше…
— Холодина-то какая… — прошептал воин и встрепенулся, а уже через мгновение их лекарь отчитался, что закончил восстанавливать зрение.
— Ихондар — всё, — подытожил маг исцеления, едва взглянув на тело без головы.
Дверь из неизвестного материала они так и не сломали. А вот стену рядом — пробили. И, ввалившись внутрь, увидели чудовищную картину.
Их командира нигде не было, а в стене зияла огромная сквозная дыра, через которую пробивался солнечный свет. Свет на теле врага померк, а артефактор, помощник лидера их группы, использовал свою сильнейшую атаку, готовясь прямо сейчас прикончить странного бога в странных доспехах.
То был тот самый больной ублюдок, ворвавшийся в комнату.
Две лапы, объятые чудовищным зелёным пламенем, ударили по голове, покрытой массивным многоэлементным шлемом. Защита чужака не выдержала, и голова лопнула, как сочный фрукт, брызнув во все стороны осколками шлема. Обрадоваться они не успели: копия тела этого бога в одно мгновение выросла за спиной их соратника и в один миг обезглавила его.
Трое врезались в это возникшее, словно по щелчку, тело и откинули его, но было слишком поздно.
— Ублюдки… Я вас всех, как свиней, зарежу… — отшвырнув всю троицу при помощи своих хвостов и какой-то монструозной змеи, возникшей буквально на миг, он поднялся и, тряхнув обеими руками, заполучил из ниоткуда два белоснежных клинка.
— Следите за этим ничтожеством! Ему нельзя… — только начал давать команду командир, активируя одно из своих заклинаний, как перед ним в мгновение ока очутился враг.
«КАК ЖЕ ТАК БЫСТРО?» — только и успел подумать он, прежде чем клинок пробил защитный магический покров тела и вонзился в глазницу.
«МОНСТР», — последняя мысль пронеслась в его сознании, и оно померкло.