Хэл настолько погрузился в них, что не заметил, как в комнату вошла Аманда. В руках она держала поднос с чашками, стаканами, кофейником и графином, который затем поставила на приземистый квадратный столик, стоящий как раз перед креслом, где расположился Хэл.
- Кофе, виски? - предложила девушка, усаживаясь в кресло напротив него.
Хэл подумал, что у него нет ни малейшего желания привыкать еще к одному сорту кофе.
- Виски, - кивнул он.
- Это дорсайское виски, - предупредила Аманда.
- Я уже пробовал его, - ответил он. - Малахия, один из моих воспитателей, как-то раз, когда мне было одиннадцать, угостил меня на Рождество.
Аманда удивленно подняла брови.
- Его полное имя - Малахия Насуно, - добавил Хэл.
- Это дорсайское имя, - сказала Аманда, наливая темный напиток в толстостенный низкий стакан, затем протянула его Хэлу. Под ее пристальным, изучающим взглядом юноша невольно втянул голову в плечи. Этот взгляд напомнил ему Алефа Тормая, когда они впервые встретились в мэрии. Наконец она оторвала от него взгляд, наклонила голову и налила себе кофе.
- У меня было трое воспитателей, - произнес Хэл, как бы обращаясь сам к себе. Он отхлебнул виски, и его резкий обжигающий вкус вызвал новый прилив воспоминаний. - Они же являлись и моими опекунами. Я - сирота, и они вырастили меня. Это было на Земле.
- На Земле.., так вот откуда ты знаешь, как обращаться с лошадьми. Это.., и то, что твоим воспитателем был дорсаец, многое объясняет. - Аманда снова подняла голову. Только сейчас Хэл заметил, какого цвета у нее глаза. При искусственном освещении они казались синевато-зелеными, как прозрачная морская вода. - Сначала я приняла тебя за одного из нас.
- С момента моего появления в Омалу уже несколько человек сделали ту же самую ошибку, - сказал Хэл. Он заметил вопрос в ее глазах. - Я прибыл туда с Мары несколько часов назад.
- Понимаю. - Она откинулась на спинку кресла, не выпуская из руки чашечку с кофе; в сгущающемся за окном сумраке ее глаза казались еще темнее. - Чем я могу быть тебе полезна, Хэл Мэйн?
- Я хотел увидеть Форали, - ответил он. - Алеф сказал мне, что никого из Грэймов нет дома, а вы их ближайшая соседка и, может быть, вы позволите мне осмотреть усадьбу.
- Грэймхаус сейчас закрыт, хотя я, разумеется, могу тебя туда впустить, объяснила Аманда. - Но ты ведь не собираешься отправляться туда ночью? К тому же днем ты сможешь увидеть гораздо больше.
- Тогда завтра?
- Завтра обязательно, - пообещала она. - Мне, правда, нужно будет еще кое-что сделать, но ведь я могу оставить тебя там и потом забрать на обратном пути.
- Очень любезно с вашей стороны. - Хэл допил виски, сделал глубокий выдох, мгновение подождал, пока восстановится голос, затем поднялся на ноги. - Меня сюда привез Алеф, но ему нужно было вернуться к ужину домой. Не хотелось бы обременять вас лишними проблемами, но не знаете ли вы, кого я мог бы попросить отвезти меня назад в Форали-Таун?
Девушка улыбнулась:
- Зачем?
- Я же сказал, назад в город, - несколько натянуто повторил он. - Мне надо где-то устроиться на ночь.
- Сядь, - велела Аманда. - В Омалу есть одна-две гостиницы, но здесь ничего подобного мы не держим. В городе ты мог бы остановиться у Тормаев или стать гостем какой-нибудь другой семьи. Но поскольку ты здесь, то будешь моим гостем. Разве Малахия Насуно не рассказывал о дорсайских обычаях?
Хэл посмотрел на нее. Она все еще улыбалась. Он вдруг подумал, что, пока они говорили, его первое впечатление о ней как о молодой женщине, едва достигшей возраста зрелости, в корне изменилось. Ему впервые пришло в голову, что Аманда, возможно, значительно старше его.
Глава 42
Хэл сидел за столом в большой кухне усадьбы Фал Морган, ожидая, пока Аманда приготовит обед. Это была квадратная, с высоким потолком комната, стены которой были обшиты когда-то светлыми, а теперь приобретшими медовый цвет деревянными панелями; в них отражался свет ламп, яркость которых, похоже, усиливалась по мере того, как за окном сгущались сумерки. В комнате было две двери: одна вела в коридор, по которому он попал в гостиную, а другая - в столовую. Хотя сейчас она была не освещена, Хэлу все же удалось разглядеть в ее полумраке темные панели стен, стулья с высокими прямыми спинками и часть длинного стола. Оборудование кухни - плиты для приготовления пищи, шкафы для хранения продуктов и висящий высоко на стене экран видеотелефона - было современное, последнее слово техники. Что касается мебели, то ее отличали и незамысловатость и простота.
- Конечно, я могла бы что-нибудь поручить тебе, - сказала ему Аманда, как только они переступили порог кухни, - но не вижу в этом смысла. Здесь ты мне не помощник, все это я сделаю гораздо лучше и быстрее. Так что сядь где-нибудь в сторонке, и, пока я буду заниматься обедом, мы с тобой просто поболтаем. Еще виски?
- Спасибо, - поблагодарил он. Сидеть за столом со стаканом в руке - какое ни есть, но все же занятие, и это хоть как-то оправдывало его бездеятельность, в то время как хозяйка занималась обедом.
Хэл боялся, что будет чувствовать себя неловко в роли этакого бездельника, но естественное очарование самого дома, тепло кухни и размеренность движений Аманды заставили его забыть об этом. Лишь на какую-то долю секунды без видимой причины, вот так, просто наблюдая за ней, он вдруг необычайно остро ощутил свое одиночество, ставшее за эти последние четыре года его неизменным спутником. Затем и эта мысль ушла в сторону; он просто сидел, потягивая темное крепкое виски, окутанный блаженством выпавшего на его долю комфорта.
- Ты что хочешь, баранину или рыбу? - поинтересовалась Аманда. - Это все, что у меня сейчас есть.
- Безразлично, - ответил он. - Я мало ем. Странно, но после пребывания в тюремной камере на Гармонии свойственный ему когда-то чрезмерный аппетит куда-то исчез. Во время перелета с Гармонии на Мару он ел только тогда, когда пищу почти насильно впихивали ему в рот; на Маре это безразличие к еде также не прошло. Не то чтобы блюда ему не нравились - просто он перестал чувствовать как голод, так и аппетит. Он вспоминал о еде, когда пребывал без нее достаточно долго, но и тогда ему вполне хватало лишь утолить первое чувство голода.
- Понятно, - задумавшись на мгновение, сказала она и направилась к шкафу. - В таком случае почему бы нам не попробовать и того и другого? А потом ты мне скажешь, что тебе понравилось больше.
Хэл наблюдал за тем, как она готовит. Ему показалось, что дорсайская кулинария чем-то напоминает квакерскую. И тут и там берут немного мяса и долго готовят его, добавляя кучу овощей. А вот с рыбой поступают гораздо проще и быстрей.
- Ну а теперь скажи мне, зачем тебе понадобился Форали? - через некоторое время спросила Аманда.
В памяти непроизвольно возникла картина похорон. Он тут же отогнал ее, даже не пытаясь осмыслить увиденное.
- Я тебе уже говорил о своем воспитателе Малахии, - ответил он, - он много рассказывал мне об усадьбе, о Донале и других Грэймах.
- И ты решил взглянуть на все своими глазами? В ее словах явно слышался другой вопрос.
- Мне все равно нужно было на Дорсай. - На мгновение у Хэла появилось желание рассказать ей все без утайки, но он тут же подавил его. - Когда я прилетел сюда, то понял, что не готов сразу же приступить к делам. Поэтому я решил сначала на денек-другой съездить сюда.
- И все из-за историй, рассказанных тебе Малахией Насуно?
- Когда ты молод, истории значат многое, - пожал плечами Хэл.
Аманда села за стол напротив него, положив перед собой разделочную доску, и принялась резать что-то похожее на зеленый перец. Он поймал на себе ее взгляд, брошенный через стол. В теплом отраженном свете янтарных панелей ее глаза блеснули, словно солнечный лучик на поверхности бирюзовой воды.
- Я знаю, - отозвалась она.
Они сидели молча; блестящее лезвие ножа, нарезающего овощи, мелькало вверх и вниз.
- А что именно ты хочешь там посмотреть? - спросила она его немного погодя, собрав в миску нашинкованные овощи и поднявшись из-за стола, чтобы отнести их на другой конец кухни.