Он повернулся и направился к двери. Еще двое мужчин и одна женщина встали и последовали за ним. Ке Гок тоже было поднялся, но тут же снова тяжело опустился на стул. Бледнолицый старик на мгновение задержался в дверях и, повернувшись, сказал, обращаясь к Хэлу:
- Извини.
Затем он покинул комнату, и вслед за ним вышли трое других Капитанов.
- Я понимаю, - произнес Хэл в наступившей тишине, - большинству из вас, подобно Мириам Сонгаи, хотелось бы подумать над тем, что я сказал. Я могу задержаться на Дорсае еще на неделю на тот случай, если кто-нибудь захочет вновь встретиться со мной. А затем я, как уже сказал, отправлюсь на Абсолютную Энциклопедию.
- Он будет в Фал Моргане, - вставила Аманда.
На этом официальные переговоры завершились, и столовая опустела.
Хэл думал, что сразу же отправится назад в Фал Морган, но обнаружил, что в гостиной собралось человек пятнадцать Серых Капитанов, намеревавшихся услышать его личное мнение о сложившейся ситуации. И среди них, к своему немалому удивлению, он увидел Ке Гока.
Это были в основном те, кто уже поверил в реальность той исторической ситуации, как ее описал Хэл, но еще не определился окончательно в отношении самого Хэла и плана, который он собирался им предложить. После дискуссии с экзотами, полной двусмысленностей и иносказаний, разговор с дорсайцами доставлял ему истинное удовольствие. Эти люди, сталкиваясь с проблемой, привыкли расчленять ее на составляющие части и затем решать каждую часть в отдельности или в совокупности с другими; и, без всякого сомнения, они восприняли как должное, что и Хэл мыслит аналогичным образом.
И в то же время, сидя здесь, в гостиной, и беседуя с ними в неофициальной обстановке, он испытывал некоторый внутренний дискомфорт, ощущая разницу между своим нынешним состоянием и тем, что еще совсем недавно владело им в столовой. Тогда он чувствовал себя настолько уверенно, что ему даже не приходилось подыскивать слова - они приходили ему в голову сами по себе. Теперь же в гостиной, разговаривая с людьми, уже наполовину им убежденными, он вдруг почувствовал, что утратил свою недавнюю кристальную ясность мышления и четкость аргументации. Хотя его умения доводить до собеседника собственные мысли и сейчас было более чем достаточно, но все же различие между этим умением и тем коротким озарением, которое снизошло на него в столовой, было настолько потрясающим, что он дал себе обещание при первой же возможности разобраться, что же это было с ним такое.
Только пять часов спустя, когда на горы уже спустились первые сумерки, они с Амандой смогли отправиться в обратный путь к фал Моргану.
- А что это за серьезные причины, на которые ты намекала, по словам Рурк ди Фачино? - спросил Хэл, когда Грэй-мхаус скрылся из виду.
- Я сказала им, что убеждена, что тебя связывает с Дорсаем нечто большее, чем может показаться на первый взгляд.
Он на несколько мгновений задумался над ее ответом, машинально придерживая свою лошадь рядом с лошадью Аманды.
- И что ты отвечала тем, кто интересовался, в чем заключаются эти связи?
- Я отвечала, что просто чувствую, что такие связи есть. - Она открыто посмотрела ему в глаза. - Я говорила, что они могут либо поверить мне на слово и приехать, либо не верить и остаться дома.
- И большинство все-таки приехало... - Хэл пристально посмотрел на нее. Я твой должник. Но мне хотелось бы побольше услышать о том, что именно ты чувствуешь, поскольку это касается меня. Могла бы ты рассказать мне об этом?
Она снова отвернулась, устремив взгляд поверх головы лошади.
- Могла бы, - ответила она, - но сейчас мне не хочется. Несколько секунд они ехали молча.
- Разумеется, - наконец произнес Хэл. - Извини. Она так резко натянула поводья, что лошадь от неожиданности запрокинула голову. Он остановился рядом с ней и увидел, что Аманда буквально сверлит его взглядом.
- Почему ты спрашиваешь меня ? - воскликнула она. - Ты же знаешь, что с тобой произошло в Грэймхаусе!
Несколько мгновений Хэл молча разглядывал ее, а затем сказал:
- Знаю. А откуда знаешь ты?
- Я знала, что нечто подобное должно было случиться.
- Почему? - спросил он. - Почему ты думала, что в Грэймхаусе со мной должно было что-то случиться?
- Потому что я увидела это в тебе в твой первый вечер в Фал Моргане, - в ее голосе слышался вызов, - помнишь? Ты же рассказывал мне о своей необъяснимой общности с Дона-лом, потому что как в семье, так и в Академии его всегда считали странным ребенком. А как ты узнал это о нем?
- Думаю, от Малахии, - ответил он. - Должно быть, мне рассказал об этом Малахия. Ты сама говорила, что Малахия, по всей видимости, участвовал в контрактах, заключаемых Грэймами. - Малахия Насуно, - возразила она, - не мог об этом знать. Грэймы никогда не говорили с посторонними о членах своей семьи. Они даже Морганам ничего не рассказывали друг о друге. И ни один преподаватель Академии не стал бы обсуждать ученика ни с кем, кроме другого преподавателя или родителей ученика.
Хэл растерянно молчал.
- Ну хорошо, - требовательно продолжила она, - а почему ты решил, что Донал был одинок? Откуда ты взял, что учителя считали его странным мальчиком? Неужели ты сам все это выдумал?
Он по-прежнему не знал, что ответить. Аманда снова двинулась вперед; он машинально последовал за ней, стараясь держаться рядом.
Через некоторое время Хэл все же высказался, обращаясь даже не к ней, а скорее куда-то в пространство, глядя прямо перед собой на дорогу, по которой они ехали.
- Нет. Все, что угодно, но только не выдумал. Они молча продолжали свой путь. Его голова была настолько переполнена различными мыслями, что он вряд ли замечал, что происходит вокруг. Поняв его состояние, Аманда больше его не беспокоила. Когда они подъехали к дверям конюшни в Фал Моргане и спешились, она взяла из его рук поводья.
- Я позабочусь о лошадях. А ты отправляйся к себе и постарайся разобраться со своими мыслями.
Хэл вошел в дом. Но вместо того чтобы направиться по коридору в свою спальню, неожиданно для себя свернул в гостиную. Как только он вошел, автоматически вспыхнул яркий свет, и Хэл невольно зажмурился. Махнув рукой возле ближайшего датчика, он сразу же выключил свет, и комната в тот же миг погрузилась в полумрак, освещаемая лишь рассеянным светом, пробивающимся из коридора. Хэл опустился в кресло перед незажженным камином, уставившись невидящим взглядом в приготовленные для растопки лучины и поленья.
Два чувства боролись в нем. С одной стороны, огромное чувство облегчения и триумфа, но с другой стороны, такая острая печаль, какой он еще никогда не испытывал. Он снова почувствовал себя страшно одиноким. У него из головы все не выходил тот старик с белым как полотно лицом; то, как он обернулся в дверях, чтобы сказать "Извини". Хэл прекрасно понимал, что предстоит потерять этому человеку, что потеряют они все, если, послушавшись его, вступят в борьбу с Иными. Но их потери будут еще больше, если они откажутся последовать за ним.
Открылась и снова закрылась дверь кухни, затем послышался звук шагов Аманды. Она остановилась у входа в гостиную.
- Хэл? - От непривычного, какого-то неуверенного тона ее голоса у него по спине побежали мурашки. - Это ты, Хэл:
Не успев даже ни о чем подумать, он стремительно поднялся и бросился к ней; от неожиданности она прижалась спиной к стене возле самого входа в гостиную.
Он возвышался над ней, как скала. Хэл никогда раньше не задумывался о собственном росте, особенно в сравнении с ней; сейчас же, когда Аманда стояла вжавшись в стену, то казалась еще меньше. Он никак не мог понять, что так испугало ее. В полумраке гостиной они вглядывались в лица друг друга, разделенные всего лишь несколькими сантиметрами.
Хэл мягко взял ее за плечи и поразился тому, насколько хрупкими оказались ее узкие ключицы в его огромных ладонях. Не выпуская ее плеч, он оторвал ее от стены и, развернув, мягко подвел к одному из стоящих перед незажженным камином кресел.