Он замолчал. Блейз продолжал хранить молчание.
- Я понял, что ты не можешь позволить себе убить меня, - снова заговорил Хэл чуть мягче. - Ты подтвердил это, когда я был твоим пленником в руках милиции на Гармонии. Ты говоришь о мухах-однодневках, но я знаю - может быть, я единственный, кто знает, - что по-своему тебя так же, как и меня, тоже волнует судьба расы.
- Возможно, - задумчиво протянул Блейз. - Возможно, и тебе, и мне они нужны лишь для того, чтобы заполнить собой пустое пространство вокруг нас. Во всяком случае мухи-однодневки - это не мы. Завтра на место тех, кто умрет сегодня, прилетит новый рой, а послезавтра следующий. Приведи мне хоть одну причину, по которой ты мог бы принести себя в жертву ради тех, кто живет только одним днем.
Хэл холодно смотрел на него.
- Они разрывают мне сердце, - сказал он. В комнате установилась тишина.
- Я знаю, ты их не понимаешь, - снова заговорил Хэл, обращаясь к Блейзу. В этом между нами огромная разница, и, я боюсь, это единственная причина. Потому что ты представляешь только одну часть расы, и, если ты победишь.., если ты победишь, та часть, которую знаю я, будет потеряна навсегда; именно теперь, когда расовый организм решил, что пора наконец сделать выбор. Но я не могу допустить этого.
Он сделал секундную паузу, оглядел всех четырех рожденных его воображением призраков и снова повернулся к огромному силуэту Иного.
- Ты не видишь того, что вижу я, - сказал он, - Ты просто не способен видеть это, Блейз, не так ли?
- Для меня они, - медленно спокойным голосом произнес Блейз, непостижимы. В них - в нас - нет ничего такого, что могло бы разорвать хоть чье-то сердце, если бы сердца и в самом деле могли рваться. Мы - раскрашенные дикари и ничего больше, несмотря на то, о чем привыкли думать как о нескольких тысячелетиях цивилизации. Только наша нынешняя раскраска называется одеждой, а наши нынешние пещеры - домами и космическими кораблями. Мы те же самые, кем были и вчера, и позавчера, вплоть до того момента, когда мы еще передвигались на четвереньках и ничем не отличались от животных.
- Нет! - воскликнул Хэл. - Нет. И в этом вся суть. Именно поэтому я не могу допустить, чтобы колесница истории свернула на путь, предначертанный тобой. Твое утверждение, что мы все еще животные, ложно, как ложно и то, что мы все еще дикари. С тех пор мы выросли. Мы не прерывали своего роста ни на одно мгновение; мы и теперь продолжаем расти. Все, что мы видим сейчас перед собой, это результат нашего роста с тех пор, как тысячу лет назад мы впервые обрели сознание.
- Всего лишь тысячу? - удивленно поднял брови Блейз. - Не пятьсот лет и не тысячу пятьсот или даже не четыре тысячи лет?
- Это как тебе больше понравится, - пожал плечами Хэл. - Но какую бы точку в прошлом ты ни взял, развитие событий неизбежно шло по нарастающей в направлении сегодняшнего дня. Я в качестве отправной точки взял Западную Европу четырнадцатого века.
- И Джона Хоквуда. - Блейз едва заметно улыбнулся. - Последнего из средневековых капитанов и первого из современных генералов. Первого среди первых кондотьеров, так по-твоему? Видишь, я так же, как и остальные присутствующие здесь, могу читать твои мысли.
- Мои мысли читает только тень, созданная моим же воображением, отозвался Хэл. - Иначе я, возможно, заставил бы тебя увидеть кое-что, чего ты вовсе не хотел бы видеть. Ведь именно Джон Хоквуд остановил Джангаллеацо Висконти в 1387 году.
- И сохранил систему городов-государств, сделавшую возможным наступление эпохи Ренессанса? Итак, я все же читаю твои мысли. - Блейз покачал головой. Но это лишь твоя теория. Неужели ты в самом деле думаешь, что Ренессанс можно было бы остановить одной неудавшейся летней Джангаллеацо Висконти (Giangalleazo Visconti) - в период 1385 - 1402 гг. тиран (с 1395 г, герцог) Милана; в 1397 году получил титул герцога Ломбардии; его владения охватили значительную часть Северной Италии. (Прим, перев.) кампанией миланского герцога, претендовавшего вплоть до своей смерти, наступившей двенадцать лет спустя, на то, чтобы стать королем всей Италии?
- Может быть, и нет, - сказал Хэл. - Последующие попытки Джангаллеацо не дали желаемого результата. Тем не менее в воздухе того времени пахло историческими переменами. Но история - это лишь то, что свершилось. Отталкиваясь от Хоквуда, я размотал обычную цепочку событий. Но, если ты тоже видишь все это, почему же ты не видишь людей, как их вижу я?
- Чтобы они разорвали и мое сердце тоже? - Блейз не отводил от него пристального взгляда. - Я сказал тебе, что считаю их непостижимыми. Мне непонятно, как я уже сказал, каким образом они могут разорвать твое - чье бы то ни было - сердце.
- Они разрывают мое сердце, потому что я видел их в ситуациях, которые тебе трудно даже представить. - Хэл смотрел Блейзу прямо в глаза. - Я жил среди них и имел возможность за ними наблюдать. И бессчетное количество раз я видел, как они относятся друг к другу - их необычайную доброту, готовность оказать в нужный момент помощь и поддержку. Если же дело доходит до чего-то серьезного, то люди готовы рискнуть жизнью, даже отдать ее, не рассчитывая получить что-нибудь взамен - этакий безмолвный героизм и тихая верность, и все это без фанфар и флагов, все лишь потому, что этого потребовала у них жизнь. Это поступки не мух-однодневок и не животных, даже не дикарей. Это поступки мужчин и женщин, стремящихся к чему-то большему, нежели то, что у них уже есть; и пока я живу, я буду им в этом помогать.
- Вот-вот, - спокойно заметил Блейз. - Раньше или позже ты умрешь. И ты думаешь, они поставят тебе памятник?
- Нет, потому что нет нужды ни в каких памятниках, - ответил Хэл. - Я никогда не считал, что наградой мне должно быть общественное признание моих дел; мне достаточно того, что я сам знаю об этом. И эту награду я получаю каждый день, видя, насколько я продвинулся. У Редьярда Киплинга <Редьярд Киплинг (Joseph Rudyard Kipling, 1865 - 1936) - английский писатель и поэт. Для его поэтического творчества характерны стихи, по форме напоминающие народные баллады.> есть стихотворение под названием "Дворец"...
- Избавь меня от своих стихотворений, - прервал его Блейз.
- Я-то могу тебя избавить, но только не жизнь, - пожал плечами Хэл. Поэзия - это инструмент, который я искал все эти годы, инструмент, который был мне необходим для того, чтобы победить тех, кто думает так же, как ты. Послушай хоть это. Может, оно хоть чему-нибудь тебя научит. В нем говорится о короле, который к тому же был и неплохим зодчим; и вот он вознамерился построить дворец, какого еще свет не видел. Но, когда его рабочие начали копать котлован под фундамент, они наткнулись на развалины прежнего дворца, на каждом камне которого была вырезана одна и та же фраза. Король приказал использовать старые материалы и продолжить строительство, но в один прекрасный день до него дошли разговоры о том, что ему никогда не удастся завершить начатое. И тогда он наконец понял смысл фразы, которую прежний строитель вырезал на каждом камне; он приказал рабочим прекратить стройку и велел на каждом камне, заготовленном для дворца, вырезать ту же самую фразу: "Вслед за мной идет Строитель. Скажи ему - я знал!"
Хэл замолчал. Блейз все так же молча смотрел на него.
- Ты понял? - воскликнул Хэл. - Эта фраза означает, что знания достаточно. Что больше ничего и не требуется. А я обладаю этим знанием.
- Шай, Хэл! - буркнул Малахия.
Но Хэл едва ли уже слышал это старинное дорсайское выражение одобрения. Его мысли, внезапно подхваченные его последними словами, уже устремились вперед, подобно орлу, который, движимый взмахами широких крыльев, летит к горизонту, открывая перед собой все новые и новые дали.