Изобразив на физиономии молчаливый призыв «Заткнись!!!», Шишел рывком отворил дверь и окинул взглядом спальню. Она была совершенно пуста.
Скрутив ворот рубища Фугу так, что тот удавкой перехватил лихому человеку горло, Шишел, кряхтя, заглянул под кровать и решительно ничего там, не нашел. Ничего не нашел он и в стенных шкафах. И только незапертое окно позволяло догадаться о том, куда черти унесли предусмотрительного Бюсси. Шишел осторожно выглянул наружу.
«Етитна сила!» – только и вымолвил он, узрев далеко внизу брусчатку, освещенную мягким светом уличных фонарей и витрин.
И вверх и вниз от окна простиралась абсолютно гладкая стена без малейших признаков карниза или какого другого архитектурного непотребства. Впрочем, и трупа Бюсси не наблюдалось на всем обозримом пространстве там, внизу.
– Тут есть о чем подумать, – задумчиво заметил Шишелу его демон.
– Хрена думать-то! – зло оборвал его Шаленый. – Когти рвать надо с энтого места! И чем скорее – тем лучше!
– Х-х-х... Хр-р-р... – сказал Фугу и рухнул на колени. Глаза у него не то что вылезли на лоб, а скорее готовы были уже взобраться на макушку.
– Господи, вы задушите этого несчастного! – испуганно залепетала опасливо заглянувшая в спальню мадам. – Немедленно отпустите его!
– Ничего с ним не станется! – заверил ее Шишел.
Но крутой заворот ослабил. Фугу опустился на четвереньки и принялся ловить ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег.
– Вы не знаете эту породу, маэм, – сурово объяснил Шишел, стараясь имитировать местный говор. – У вас найдется листочек бумаги?
– Р-разумеется... Н-но з-зачем?
– Надо, чтобы все было по правилам, маэм...
Он крепким пинком выставил за дверь замешкавшегося в номере Е—18 и предложил «маэм» присесть за стол. Прислоненный к стенке Фугу начал тихо икать. Испуганно оглянувшись на него, женщина достала из сумочки изящный блокнот, вырвала из него листок веленовой бумаги, вооружилась золоченым электрокарандашом и устремила свой взгляд на Шишела. Тот откашлялся.
– Будьте так добры, маэм, – как можно вежливее попросил он, – написать здесь в совершенно свободной форме, что вы не понесли материального ущерба от вторжения злоумышленника в предназначенные для вас апартаменты... И что вы не имеете претензий к службе охраны гостиницы. Проставьте дату и распишитесь. Только и всего. Моральный ущерб вам будет компенсирован.
Мадам (она же миссис, она же «маэм») стремительно набросала на девственно чистом листке несколько удивительно ровных строчек, подмахнула их причудливым росчерком и протянула листок Шишелу. Листок был оснащен светло-серой «шапкой» – блокнот был именной, сделанный на заказ. Шапка содержала в себе имя владелицы блокнота – Милен Д'Арси, ее адрес и коды нескольких каналов связи.
Шаленый отвесил мадам Д'Арси комплимент по поводу удивительно красивого почерка, который является такой редкостью в наше время, когда народ только и умеет, что лупить со всей дури по клавишам, и Милен согласилась, что древнее искусство каллиграфии пришло ныне в совершеннейший упадок. Шишел поместил листок во внутренний карман пиджака, поправил галстук и строгим голосом посоветовал:
– Рекомендую вам проветрить комнаты... Сейчас сигнализация временно отключена – после происшедшего, гм... вторжения. Я распоряжусь, чтобы ее включили... Но вы на всякий случай напомните администрации об этом через час-полтора. Разрешите откланяться...
Он профессионально заломил Фугу руку за спину и погнал бандита по направлению к двери. В последний момент спохватился и прихватил с пола чуть было не забытый там мешок с жутким содержимым.
В лифте он сунул мешок в оставшуюся свободной руку Н’Гамы и страшным голосом прошипел:
– Слушай, уматывай сейчас через черный ход! И от башки этой избавься как хочешь! Я с «Ротонды» этой рву когти. Передай своим, наверх, что если за четверо суток...
– Я-я... Я не знаю, к-как выйти наверх... Это только они... Д-Додо и Б-Бюсси... О-они з-знают, к-кто... О-оста-нови на в-втором. С первого мы не п-пройдем...
Шишел вдавил кнопку в панель – и вовремя: еще чуть, и лифт проскочил бы нужный этаж.
– С-сюда... – судорожно дернул головой Фугу.
Они нырнули в дверь с табличкой «Только для технического персонала». За ней скрывался тесноватый бетонный колодец, на дно которого вела крутая железная лестница. Там, внизу, виднелась тяжелая металлическая дверь. Ни души видно не было.
– В-выход здесь.
Фугу сделал указующий жест подбородком.
– Т-там открыто...
Шишел угостил Фугу основательным пинком, который помог тому преодолеть спуск с максимальной быстротой. Шаленый с трудом догнал его, прижал стволом «беретты» к стене и выдал открытым текстом все, что он думает обо всем этом.
– Знаешь, Фугу, за последнее время мне основательно досталось. И на этом свете побывал там, где тебе и не снилось, и на том – тоже. Но нигде – слышишь, сука, – нигде я не видел таких козлов, как ты, твой Додо и Перхоть долбаная. Козлы, козлы и еще триста раз козлы в натуре! Я положился на вас, за надежных партнеров имел, а вы таких дров наломали, что ни в какие ворота не лезет! Это ж надо – эти придурки еще и на мокруху решили подписаться! И ни времени мне на то, чтобы в ситуацию вписаться, не дали, организаторы хреновы, и ни о том, чтобы на хазе безопасной собраться, не почесались... Конспираторы! А ко всему еще и не того, кого заказано, замочили! И мадам эта, что напоследок в номер влезла! Это... это... Слов нет – во рту одни слюни!
Он тряхнул Фугу так, что у того голова чуть не слетела с плеч.
– Слушай, чучело! Не знаю, как вы со своим кагалом, а я – то на мокрое дело не подписывался! Я курьером ишачить взялся. Только и всего. Ты башку приносишь. И мне до лампы, откуда ты ее добыл. Я ее до Океании тараню. До главного заказчика. Бюсси тебе платит договорные, мне – аванс и пролетные. Все! Только через пол-Галактики, целых пять пересадок протащить башку отрезанную – это потруднее будет, чем ее, сердешную, просто разок напрочь отхватить. Ты пару часов рискуешь, а я всю дорогу на нервах висеть должен...
Он перевел дыхание.
– Вот что... Мне бабки позарез нужны. Вот так. Он показал, как именно.
– И деваться мне отсюда некуда. Поэтому повторяю медленно, по слогам: даю вам четверо суток... Нет, трое. И чтоб дело поправили. Если нет – под землей найду. Хоть я тут и залетный, ради такого дела – постараюсь. Ты меня знаешь. До тебя хорошо дошло?
– Т-так где ж тебя искать теперь? Если с-сам говоришь, что когти рвать будешь? – резонно возразил начавший приходить в себя Фугу.
– Эта.. Вот шта... – Шишел еще раз энергично вдохнул и выдохнул, чтобы успокоить шалящие нервы. – Я тут поостыл немного... Раздумал я когти-то рвать. Нету на мне ни хрена. Мне теперь главное – от мамзельки той уклониться. А она вроде баба нескандальная. Пока суд да дело – взаперти посижу. А вы уж мне новую ксиву обеспечьте в случае чего... В общем, вот так. Вот таким вот путем... Ладно. Лети, голубь. И чтоб было все так, как я тебе объяснил. А нет...
Фугу не стал ждать популярных объяснений на сей счет и беззвучно скользнул в приоткрытую дверь. Из-за нее донесся грохот его подошв по какой-то довольно длинной лестнице.
Шишел отряхнул руки, вскарабкался по лестнице наверх и как ни в чем не бывало спустился в вестибюль гостиницы, а из него – в ночную свежесть улиц Санта-Финиты. Ноги сами привели его к каменной будке часовенки Пестрой Веры.
Зайдя внутрь, он некоторое время колебался, какому из богов принести жертву огнем – а принести ее было самое время: полночь миновала, и новые сутки уже вели отсчет своего времени. Да и недаром же в кармане у него болталась слегка обломанная для удобства ношения восковая свечка.
«Нечего голову ломать, – подсказал ему внутренний демон, – ты Богу Злых Дел молиться должен. Больше некому!»
«Это с чего ж так? – взвился Шишел. – Бар-ар-Баару одни только людей убивцы жертвоприношением кланяются!»
«Так что ж, стало быть, ты в доброе дело влип? – поинтересовался демон. – О благом помышляешь? С ними – с людей убивцами – и спутался. Их богу поклоны и бей...»