– Вы очень любезны, – пробормотал Гай, проваливаясь в кожаные подушки сидений.
Митико уверенно шлепнулась рядом. Телохранитель почтительно прихлопнул дверцу и занял место на переднем сиденье. «Ролле» тронулся.
Теперь Гай мог разглядеть дядюшку Акиро более внимательно. Это был грузный, довольно пожилой азиат с сильно обрюзгшим лицом-маской. Некоторое время Стрелку казалось, что где-то он уже видел эту физиономию.
«Да в сводках новостей, конечно, – сообразил он. – Да и вообще, все выходцы с Востока на одно лицо...».
Дядюшка Акиро оказался настолько любезен, что предложил мистеру Максимову сигару и, узнав, что тот не курит, похвально отозвался о таком его качестве. Говорил он, в отличие от своей племянницы, на чистом галактическом пиджине без малейшего акцента. Он обменялся с новоприобретенным знакомым своей подопечной еще парой-другой малозначащих фраз, после чего задумчиво смежил свои тяжелые веки и предался, видно, медитации.
Тем более удивительным оказалось то, что, когда кар уже начал притормаживать на подъезде к автостоянке «Эдельвейса», господин Мацумото властно распорядился в микрофон шоферу:
– Через два часа заедешь сюда еще раз. Я намерен пригласить господина Максимова на ужин... Вы ведь не против, Леонид, э-э... У русских принято именовать друг друга по имени-отчеству?
– Леонид Михайлович, – растерянно уточнил Гай.
– Вот и прекрасно, Леонид Михайлович. – На лице дядюшки Акиро появилось некое подобие улыбки. – Через два часа ровно будьте готовы. Таро позвонит вам из вестибюля. Поужинаем в «Той стороне». Это клуб с хорошей репутацией. Полная конфиденциальность. Прекрасный маленький ресторан. Очень изысканный. Вы не пожалеете.
Митико смотрела на дядюшку с изумлением. Столь роскошный жест в адрес случайного знакомого был явно не в характере владельца «Космоверфей Мацумото».
Гай пробормотал слова благодарности, покинул остановившийся точно у входа в гостиницу «ролле» и долго смотрел ему вслед. Затем повернулся и зашагал в вестибюль. И только там, ожидая кабинку лифта, понял, кого напомнил ему дядюшка Акиро. Даже не то, кого напомнил, а кем он был на самом деле.
Только что его подбросил от горнолыжной базы до гостиницы заказчик собственной персоной!
Осознание этого факта так ошарашило Стрелка, что он никак не отреагировал на прибытие лифта. Постояв немного перед ним, он круто повернулся и, миновав выполненный в жизнерадостных тонах вестибюль, вышел на улицу.
Это была его старая привычка, почти забытая за годы несвободы – чтобы ничто не мешало ломать голову над очередной несуразицей, шагать куда глаза глядят. В данном случае – вниз по Фаст-лейн, к набережным.
Теперь у него было время глазеть по сторонам. Нет, все-таки Терранова очень хотела выглядеть старше своих лет. Быть солидным и надежным Миром, цивилизация которого своими корнями уходит в далекое прошлое. Здесь, в преславной Санта-Фините, столице республики Терранова, эти потуги достигли уже таких размеров, что давали результаты на грани злой пародии. Чего только стоила тщательно выщербленная брусчатка, устилавшая улицы пешеходной зоны столицы, которая, по замыслу здешних Корбюзье и Растрелли, должна была восприниматься как «старый город»
Вечерняя жизнь только еще начиналась, и в многочисленных кафе, бистро, закусочных и магазинчиках было пустовато. Но улицы постепенно наполнялись народом. И народ этот был очень разношерстным. Преобладали спортивного сложения и по-спортивному одетые туристы с Океании. Попадались, но реже, наряженные в консервативные, строгие костюмы гости из Метрополии. Изредка встречались типы, происхождение которых установить было трудно __ то ли разбогатевшие фермеры с Прерии—2, то ли старатели с Парагеи, то ли одетые в первые попавшиеся штатские шмотки отпускники из Легиона. Впрочем, Гай не слишком задумывался над этим. У него была своя заморочка. Она состояла в том, что произошло нечто весьма маловероятное.
Такого совпадения просто не могло быть. И все-таки ничем, кроме совпадения, быть это не могло. Ведь никто не тянул его, Гая, за язык, когда он затеял нехитрый флирт с симпатягой Митико. Да и сама юная японочка никак не тянула на приманку, подсунутую ему в каких-то идиотских целях. В каких, кстати? Дело-то ведь выеденного яйца не стоило – надо было послать того же Таро с приглашением на конфиданс с господином Мацумото. Можно было даже обойтись без взаимных представлений... Нет, кто-то тут мудрит – или Мацумото, или Копперхед, или сам Господь Бог... Гай пожал плечами и решил вверить себя в руки Судьбы.
В таких обстоятельствах стоило бы помолиться. Но как и большинство выходцев с Квесты, Стрелок имел весьма смутное понятие о религии. Да и настоящих храмов божьих поблизости не было. Приходилось выходить из положения подручными средствами.
Тут и часовенка Пестрой Веры случилась поодаль – в глубине крохотного сквера, прямо на перекрестке Фаст-лейн и Скай-авеню. Гай похлопал себя по карманам в поисках наличности помельче и вошел в причудливую каменную будку, наполненную трепещущим полумраком и запахом смолы, сгорающего воска и чего-то еще, возвращающего в раннее детство, которое издалека кажется таким счастливым... В дверях Стрелка чуть не впечатал в стенку громила с солидный платяной шкаф величиной, энергичным шагом покидавший часовенку. Выражение лица его было донельзя мрачным.
«Приятно сознавать, что не только у тебя самого могут быть проблемы», – подумал Гай и канул в душистомепо-лумраке.
Некоторое время Стрелок колебался – кому из многочисленных богов, божков, демонов и бесов Пестрой Веры принести жертву. Но тут же получил хорошую подсказку – самая яркая и только что, видно, зажженная свеча теплилась на алтарике Сукки-и-Сука – настырного Бога Опасных Затей. Видно, ее только что поставил здесь давешний громила.
Каждый знает, что жертву Пестрым Богам можно приносить или огнем, или деньгами. Громила поставил Сукки-и-Суку огонь. Гаю оставалось только, как он и намеревался, пожертвовать настырному богу деньги. Он вытянул из кармана купюру в десять здешних крон, свернул фантиком, запалил этот фантик от громиловой свечи и поместил коптящую бумажку на тусклого металла алтарик.
Выйдя на свет божий, Гай бросил взгляд на часы. У него оставалось еще немного времени. И он знал, чем это время заполнить. Седой Заяц, видно, уже взялся за дело: еще одна неплохая мысль пришла ему в голову.
Он прошел несколько десятков шагов вниз по Фаст-лейн и скоро обнаружил то, что искал, – небольшой салончик сети, как водится, объединенный с кафе. Можно было, конечно, войти в сеть с терминала, установленного в номере гостиницы, но тот, вполне возможно, контролировался людьми Коплерхеда, а засвечиваться Гаю не хотелось даже по мелочам. Неизвестно, какая из них окажется решающей в предстоящей игре.
Заплатив ничтожную сумму наличными, чтобы не засвечивать еще и свою электронную карточку, он уже через полчаса покинул тесноватое помещение и поспешил к себе в «Эдельвейс» – пора было приготовиться к ужину в компании господина Мацумото. В кармане он уносил дискетку с базой данных о всех обитателях Санта-Финиты, имеющих лицензию на частный сыск, а в желудке – пару чашек неплохо сваренного кофе.
Спал Шишел крепко, и снился ему дремучий лес. Но вовсе не тот, в котором боишься заплутать и сгинуть, а совсем другой – ют, по которому бродил когда-то, в далеком детстве. Лес, полный таинственных уголков, манящих тайн, живности – пугливой и дружелюбной одновременно... Век бы бродил по этой чащобе...
Однако внутренний демон вовремя пробудил его. Приняв душ, он натянул на себя одежду поприличнее, вынул из-за панели и упрятал в кобуру под мышкой свою «беретту» и как мог причесался перед зеркалом.
Чтобы уж окончательно стряхнуть с себя сонную одурь, он решил пройтись по начинающему погружаться в едва только заметный вечерний сумрак городу. Первоначальным его намерением было поставить в первой же попавшейся церквушке свечу своему святому-заступнику. Но адресная база данных сообщила ему, что ближайший православный храм находится в сорока километрах по прямой – за Светлыми Хребтами, в Санта-Виктории, что было явно далековато. Поэтому он прихватил свечу из тех, что нашел в своем багаже. И очень кстати – потому что уже через десять минут набрел на очень уютную часовенку Пестрой Веры. Конечно, приносить жертву огнем неведомым идолам смахивало на измену вере Христовой, но ведь каждый знает, что Пестрая Вера – это не всерьез. И поэтому время от времени жертвует ей каждый – и православный, и буддист, и католик... Как стучат по дереву, как плюют через левое плечо от сглаза и как выставляют блюдечко с молоком для привычного домового. Так, по крайней мере, утешил его внутренний демон.