— Я сожалею.
Амос обернулся и смерил ее взглядом.
— Я больше не воспринимаю сочувствие, — сказал он. — Я привык. Но не более.
Он вошел в здание, и Джеймисон поспешила за ним.
В списке организаций отсутствовало название исследовательского центра. Декер подошел к стойке и махнул временным полицейским удостоверением, но сидящая там женщина не смогла помочь. Она впервые слышала об организации, которую он назвал. Декер и Джеймисон обошли большой холл. Амос смотрел по сторонам, впитывая все детали.
— Прогулка по аллеям памяти? — лукаво спросила Джеймисон.
Он посмотрел на нее сверху вниз, подняв брови. Она покраснела.
— Извините, я просто пыталась поднять вам настроение. Похоже, юмор действительно с вами не работает.
Но Декер уже шел к маленькому цветочному киоску, стоящему в углу холла. Джеймисон нагнала его, когда он подошел к прилавку.
За прилавком стояла женщина лет пятидесяти. Коренастая, с коротко подстриженными светло-каштановыми волосами. Черные брюки и белая блузка с длинным рукавом составляли ее рабочую одежду.
— Могу я вам помочь? — обратилась она к Декеру.
— Этот киоск здесь уже давно, — начал Амос. — Я его помню.
Она улыбнулась.
— «Флора Доры». Он тут с тех пор, как построили здание, с пятьдесят пятого года. Дора — моя мать. Она его открыла.
— Я и ее помню. Вы на нее похожи.
Женщина улыбнулась еще шире.
— Я взяла киоск на себя десять лет назад. Мама и отец создали хороший бизнес. Когда я училась в колледже, то приезжала сюда и помогала им. А сейчас у меня одна задача — не испортить дело. Кстати, я — Дейзи.[20] Да и как еще меня могли назвать? Я младшая из четырех сестер, и у всех нас цветочные имена.
— Так вы здесь уже десять лет, Дейзи?
Женщина нахмурилась.
— Мне почему-то кажется, что вас не интересует покупка букета.
— Вы правы, — признал Декер.
Он показал свое удостоверение.
— Из другого штата, — заметила она. — Наверное, серьезное дело.
— Так и есть. В этом здании находился исследовательский центр. Ну, он был тут двадцать лет назад. Институт когнитивных исследований…
Дейзи улыбнулась:
— Ну конечно, я их помню. Они были хорошими клиентами.
— Были? То есть сейчас их тут нет?
— Нет, они съехали. Это было… дайте подумать… лет семь назад, или восемь. Я помню большие фургоны. Как правило, если предприятие здесь открылось, здесь оно и остается. Отличное расположение, красивое старое здание, за которым хорошо следят. Первоклассное место. И рукой подать до Чикаго.
— Я полагаю, вы не знаете, куда они переехали?
— Нет, не знаю. А вы не пробовали найти их в телефонном справочнике?
— Пробовал. Их там нет.
— О, очень жаль.
— Все равно спасибо вам, — сказал Декер и повернулся, чтобы уйти.
— Но здесь остался старый доктор Рабинович, — сказала она.
Амос обернулся к ней.
— Гарольд Рабинович?
— Да. А откуда вы знаете его имя?
— Кое-что разузнал, прежде чем сюда приехать, — быстро ответил Декер.
— О, ну хорошо. Он по-прежнему живет тут и, вы не поверите, до сих пор заказывает у нас цветы. Знаете, когнитивы — так мы их звали — были из числа наших лучших клиентов. Мать часто говорила мне, они каждую неделю заказывают свежие цветы. И они посылали много цветов разным людям. Это было очень славно. И для них, и для нашей выручки.
— Так у вас есть его адрес?
Выражение лица цветочницы изменилось.
— Мне не следует давать такую информацию, — нерешительно произнесла она.
— А вы можете дать мне его номер телефона?
— Боюсь, с этим тоже не очень. Вы, вроде бы, человек приличный, но это против наших правил.
— Хорошо, а вы можете позвонить доктору Рабиновичу, — предложил Декер, — и сказать, что его хотел бы увидеть Амос Декер? Если он согласится, вы дадите мне его адрес. А на нет и суда нет.
— Ну, это вроде бы разумно. Так вы его знаете? Я прочитала на вашей карточке, что вы Амос Декер.
— Да, я его знаю.
— Так что ж вы сразу не сказали? Подождите.
Она подошла к телефону, посмотрела в своем компьютере номер и набрала его. Разговаривала она, отвернувшись. Через минуту положила трубку и вернулась к ним. Что-то написала на листке бумаги и отдала Декеру.
— Бинго. Он сказал, что будет рад вас видеть.
Амос посмотрел на листок, потом поднял взгляд на женщину.
— Ваши родители еще живы?
Вопрос несколько удивил Дейзи.
— Мама в центре для престарелых, и ей там нравится. И надо же, составляет им все букеты.
— Тогда передайте ей, что Амос Декер помнит ее цветы. И… что они здорово помогли.
— Конечно, передам. Она будет рада это слышать. Чем больше цветов, тем лучше мир, так мама на это смотрит.
На улице Джеймисон посмотрела на Декера.
— Отлично сработано.
Он не ответил.
— Так цветы помогли, а?
Амос взглянул на нее.
— Да. Они действительно помогли. И что?
— Возможно, вы изменились меньше, чем думаете.
Глава 42
По дороге к Рабиновичу Джеймисон посмотрела на Декера, сидящего сзади.
— Один вопрос.
— Только один?
— Может, и нет. Итак, рассуждая прямо, вы оскорбили не Леопольда. Вы оскорбили его партнера. Официантку. Леопольд просто доставил сообщение.
— Верно.
— Предположительно потому, что вы узнали бы того человека?
— Я бы наверняка его узнал.
— И этот человек был вместе с вами в институте?
— Это единственное, на что может ссылаться Mallard2000. Я не верю в совпадения, особенно такого размера.
— Хорошо. Значит, наш стрелок — мужчина. Ну, по крайней мере, это правдоподобно. Правда, бармен очень грубо назвал его «оно». Видимо, он считал ее мужчиной, одетым как женщина. Или транссексуалом. Учитывая такие радикальные изменения, вы можете не узнать его.
— Возможно, нет.
— И она могла быть мужчиной в институте и женщиной сейчас. Или наоборот.
— Могла.
— То есть вы оскорбили этого человека, когда были в институте?
Телефон Декера зазвонил. Это была Ланкастер.
— Мы нашли кучу отпечатков и ДНК в туалете бара, — сказала она. — Сделали отбор, потом прогнали их по базам данных. ФБР занималось тем же.
— Ничего?
— Пара наркоманов, один насильник. Все сейчас сидят, но в какой-то момент они пользовались этим туалетом.
— Но не официантка?
— Нет. А у вас что?
— Сообщу через пару часов. Идем по следу.
Он отключился и откинулся на спинку сиденья «Судзуки».
Джеймисон испытующе взглянула на него:
— Пусто?
— Пусто. Будем надеяться, Рабинович окажется более полезным.
Доктор Гарольд Рабинович жил в квартире в старом здании на другом конце города. Декер постучал в дверь и услышал приближающиеся шаги.
— Кто там? — спросил голос.
— Амос Декер.
Дверь открылась, и детектив увидел невысокого облысевшего мужчину с седой бородкой и в темных очках. Мужчине было хорошо за семьдесят. На нем был поношенный кардиган, костюмные брюки и белая рубашка.
— Привет, Амос, — сказал мужчина, глядя Декеру в живот.
У Декера ушла секунда, чтобы сообразить.
— Доктор Рабинович, когда вы потеряли зрение?
— Полностью? Семь лет назад. Макулярная дегенерация. Очень неприятное заболевание. Вы не один… Я слышу кого-то еще.
— Мой друг, Алекс Джеймисон.
— Здравствуйте, доктор Рабинович. Пожалуйста, зовите меня Алекс.
— Мне нравятся ваши духи. Ваниль и кокос, очень приятно. Я прав?
— Вы правы. Здорово.
Он удовлетворенно улыбнулся.
— Одни чувства компенсируют другие, сами понимаете. Заходите, пожалуйста.
Они расположились на стульях в небольшой гостиной. Декер осмотрелся. Опрятная обстановка, заботливо сконструированные тропинки. Еще раньше он приметил белую трость, висящую на крючке у входной двери.
— Я удивился, когда услышал, что вы хотите со мной увидеться, — начал Рабинович.