— Богарт думает, что Белинда могла не подавать заявление в полицию, — сказал он. — Он считает, что ее родители могли не позволить ей этого.
— Мерзавцы, — гневно сказала Ланкастер.
— Суть в том, что ее травма оставила ей безупречную память. Она могла запомнить напавших на нее людей.
— Она могла и до того знать их, — заметила Джеймисон.
— Маленький городок в Юте, — ответил Декер. — Все знают всех.
— А в институте Белинда ничего не говорила? — спросила Ланкастер.
— Почти ничего. На групповых сессиях она никогда не упоминала о том, что с ней случилось. Я не знал, пока нам не рассказал доктор Маршалл. И, вполне возможно, на нее напали именно потому, что знали о ее интерсексуальности.
Ланкастер помотала головой.
— Я ни разу не слышала этого термина, пока ты мне не рассказал. Не могу представить, на что это должно быть похоже. Ты говорил, Маршалл сказал, что у нее один яичник и один семенник?
— Да.
— Полное дерьмо в школе. Какая-нибудь девчонка в раздевалке спортзала замечает ее интимные места — и тут же расходятся слухи… Просто кошмар.
Декер уставился на документ, лежащий перед ним на столе. Он только что заметил факт, который не соответствовал другому.
Ланкастер была хорошо знакома с таким взглядом.
— Ну, что?
Амос взглянул на нее.
— Доктор Маршалл сказал, что у него в документах есть адрес родителей Белинды пятнадцатилетней давности. Но она была в институте двадцать лет назад.
— Ну, может, они по какой-то причине поддерживали связь. Вряд ли Белинда пробыла там пять лет. Должно быть, новый адрес.
— Но Маршалл говорил, что Уайетты ни разу не навестили дочь в институте. Зачем ему вообще понадобился их новый адрес? Они переписывались?
Он достал телефон и набрал номер. Доктор Маршалл был на встрече, но перезвонил через пять минут.
— Да, Амос, вы правы, — сказал он. — Уайетты переехали, но мы поддерживали с ними связь еще примерно семь лет. И они прислали мне свой новый адрес, чтобы я мог время от времени писать им.
— Вы не упоминали об этом, когда мы вас расспрашивали.
— Я знаю. Простите. Но я очень серьезно отношусь к врачебной тайне. Я старался помочь вам, но не забывать о своем профессиональном долге.
— Вы сказали, они никогда не приезжали в институт. Поэтому я предположил, что их вообще не интересовала забота о ней. Кроме того, вы говорили, что применительно к состоянию Белинды относите их к категории невежественных людей.
— Совершенно верно.
— Почему у вас сложилось такое мнение? И как она вообще попала в институт, если ее родителей не заботило, что с ней случится?
— Я не думаю, что это была их инициатива.
— Тогда чья?
— Точно не знаю. Возможно, ее направил кто-то из врачей, когда стало ясно, что ее когнитивное состояние соответствует нашей области исследований. Даже двадцать лет назад у нас была национальная репутация, — с гордостью сказал он. — И достаточно средств, чтобы оплатить все ее расходы.
— Хорошо, но если Уайетты не причастны к ее появлению у вас, зачем они с вами переписывались?
Декер полагал, что знает ответ, но хотел услышать его от Маршалла.
— Ну, потому что они были напуганы. Амос, они боялись Белинды. По крайней мере, так они мне сказали. Вернувшись домой, в Юту, она совершенно изменилась. И не в лучшую сторону. По-видимому, наша работа в институте ей не помогла. Вскоре после этого Белинда ушла из дома. Но они получали от нее письма. Страшные письма. И потому они боялись.
— Что она… причинит им какой-то вред?
— Мне бы не хотелось строить предположения на этот счет.
— Тогда выскажите обоснованное умозаключение.
Он услышал, как Маршалл тяжело вздохнул.
— Хорошо. Я думаю, они боялись, что она собирается убить их.
«Ну, тут они не ошиблись», — подумал Декер.
— Вы можете продиктовать мне их старый адрес? В Юте? Он у вас есть?
Маршалл зачитал ему адрес. Амос поблагодарил и отключился. Затем открыл ноутбук и запустил поиск старого адреса по спутниковым картам. Он развернул ноутбук, чтобы Ланкастер и Джеймисон видели экран.
— Ну, обычный дом в обычном районе, — заметила Ланкастер. — Похож на мой.
— И на мой, — сказал Декер. — Но вопрос в другом. Новый дом Уайеттов в пять раз больше, с бассейном и отдельным четырехместным гаражом, набитом шикарными машинами.
Ланкастер наморщила лоб.
— А чем Уайетты зарабатывали на жизнь?
— По информации, которую откопал Богарт, он работал заместителем заведующего Департаментом регистрации транспортных средств. Миссис Уайетт была официанткой в закусочной.
— Серьезных денег они не заколачивали, однозначно, — сказала Джеймисон. — Как же они завели себе такой дом?
— Ну, для этого нужно проследить деньги, — ответил Декер.
Он снова достал телефон и озадачил Богарта. Закончив разговор, посмотрел на Ланкастер.
— Он проверит и сообщит.
— Амос, как по-твоему, что происходит? — спросила Ланкастер.
— Я думаю, Мэри, скоро мы выясним мотив, который лежит за этими событиями. И как только мы это сделаем, все начнет приобретать смысл.
— Хорошо. Потому что до сих пор смысла тут не было. Вообще никакого.
— Нет, смысл был всегда. Для Уайетт и Леопольда. Нам это кажется бессмысленным только потому, что мы мало знаем.
— Откуда может взяться смысл в убийстве стольких людей? — горячо возразила она.
— Для нас смысла нет. Он есть только для тех, кто это сделал.
— Я ненавижу этот мир, — расстроенно сказала Мэри.
— Я не испытываю к нему ненависти, — ответил Амос. — Я ненавижу только некоторых людей, к несчастью, живущих в нем.
Глава 57
Попозже они сходили в забегаловку за ужином и принесли его с собой в библиотеку. Закончив есть, Декер оставил Ланкастер и Джеймисон и пошел в школьную столовую. Там он открыл дверь, ведущую в туннель, и спустился, подсвечивая себе путь фонариком.
Они вновь и вновь перекапывали подземные проходы, включая смежный, ведущий на военную базу, но не нашли никаких новых улик. Армия выдала им кое-какую информацию о базе и проходе, соединяющим ее со школой, но это ничем не помогло расследованию.
Декер прошел туннель насквозь и поднялся по ступенькам к внутренностям военного здания. Он сел на старый бидон для смазки, и его мысли вновь вернулись к минувшим событиями.
Белинду Уайетт изнасиловали, избили и бросили умирать. По всей видимости, преступникам стало известно о ее интерсексуальности, что и послужило мотивом. Травма изменила ее мозг, превратив ее в то, чем являлся Декер.
«Интересно, помнит ли она изнасилование и избиение? Или забыла, как я забыл тот удар? А если она ничего не забыла и все время помнила то, о чем мечтала забыть?»
Ему не нравилось ощущать некую связь с человеком, который оборвал жизнь стольких невинных людей, но Амос ничего не мог с этим поделать. Они были связаны своим состоянием. Связаны своим прошлым. Травматической точкой, пересекшей их пути.
Декер и Белинда были в институте в одно время. И там он сделал нечто, заставившее Белинду избрать его своей целью. В какой-то момент Белинда превратилась в Билли. Билли встретился с Себастьяном Леопольдом, австрийцем, чья семья была убита, но никто не понес наказания за это преступление. Когда их пути пересеклись? Многое могло случиться за двадцать лет. Они встретились до или после того, как она стала Билли? Спровоцировало ли их знакомство все эти убийства?
«И что же я сделал Уайетт? Чем я заслужил такие страдания?»
— Я знал, что найду вас здесь.
Декер поднял взгляд и увидел Богарта, который стоял на верхней ступеньке лестницы, ведущей в туннель. Агент поднял папку.
— Информация о финансах Уайеттов. И семье Себастьяна Леопольда.
Они вместе вернулись в библиотеку, и Декер, Богарт, Джеймисон и Ланкастер начали просматривать документы.
Двадцать минут спустя Мэри помахала какой-то бумагой.