Он прошел в ванную, окунул голову в холодную воду, заполнявшую раковину, взял банку пива и, поднявшись к бассейну, расположенному под крышей, сел там в темноте и стал смотреть, как самолеты заходят на посадку в аэропорт, пролетая над Потомаком. Ему ободряюще мигали два ярких красных огонька у памятника Вашингтону. Восемью этажами ниже все было спокойно, только изредка улица оглашалась воем сирены полицейской или медицинской машины.
Джек взглянул на ровную поверхность бассейна, опустил ногу в холодную воду и стал наблюдать за разбегающейся рябью. Он допил пиво, спустился вниз и заснул в кресле в гостиной перед включенным телевизором. Джек не слышал, как зазвонил телефон, как кто-то оставил сообщение на автоответчике. Почти в тысяче миль отсюда Лютер Уитни повесил трубку и закурил первую за тридцать лет сигарету.
Грузовик Федеральной службы срочной доставки почты медленно полз по неприметной загородной дороге. Водитель вглядывался в помятые и ржавые почтовые ящики в поисках нужного адреса. Здесь он никогда еще не бывал. Грузовик то и дело попадал в выбоины на узкой дороге.
Он подъехал к воротам последнего дома и дал задний ход. Взглянув в сторону, он увидел нужный адрес на маленькой дощечке около входной двери. Водитель покачал головой и улыбнулся. Иногда ему просто везло.
Дом был маленький и содержался далеко не в идеальном порядке. Провисшие алюминиевые козырьки над окнами, очень популярные лет за двадцать до того, как родился водитель, казалось, вот-вот оторвутся и упадут.
Пожилая женщина, открывшая дверь, была одета в платье из ткани в цветочек с накинутым на плечи толстым свитером. Ее пухлые красные лодыжки свидетельствовали о нарушенной циркуляции крови и, возможно, о множестве других болезней. Похоже, она удивилась доставленному ей почтовому отправлению, но охотно расписалась за него.
Водитель взглянул на запись в своем блокноте: Эдвина Брум. Потом он залез в кабину и включил двигатель. Перед тем как закрыть дверь, она долго смотрела ему вслед.
Затрещала рация.
Фред Барнс выполнял эту работу уже семь лет. Объезжал места обитания богатых, смотрел на большие дома, ухоженные земли, иногда видел, как дорогая машина с похожими на манекенов пассажирами едет по идеально ровному асфальту и исчезает за массивными воротами. Он никогда не бывал в тех домах, за охрану которых ему платали, да и не стремился к этому.
Он посмотрел на внушительное строение. Четыре-пять миллионов долларов, прикинул он в уме. Раз в пять больше того, что он способен заработать за всю свою жизнь. Иногда это казалось не очень справедливым.
Он поправил настройку рации. Нужно осмотреть это место. Он не знал, в чем дело. Недавно позвонил владелец дома и попросил, чтобы патрульная машина проверила дом и территорию вокруг него.
Дующий в лицо холодный ветер заставил Барнса подумать о чашке горячего кофе с кексом, а потом о восьмичасовом сне перед тем, как снова пуститься в рискованный путь на своем “Сатурне” и провести еще одну ночь, охраняя собственность богатых и благополучных. Платили ему в общем неплохо, но для его положения недостаточно. Его жена тоже работала полную рабочую неделю, и все же их совместного заработка еле хватало на обеспечение себя и троих детей. Впрочем, деньги всем достаются нелегко. Он взглянул на гараж для пяти машин, бассейн и теннисные корты. Нет, видимо, не всем.
Обогнув угол дома, Барнс заметил свисающую веревку, и мысли о кофе испарились. Он низко присел, протянул руку к кобуре. Он схватил рацию и с тревогой в голосе сообщил о своей находке. Через несколько минут здесь будет настоящая полиция. Он мог подождать ее либо отправиться в дом самостоятельно. Впрочем, за восемь долларов в час он не хотел подвергать себя лишнему риску.
Первым на ярко-белом микроавтобусе с логотипом компании на двери прибыл начальник Барнса. Тридцатью секундами позже подъехала первая из пяти патрульных машин, и вскоре они выстроились перед домом, как остановившийся железнодорожный состав.
Двое полицейских прикрывали окно. Вероятно, преступники уже давно покинули дом, но предположения в работе полиции чреваты опасностью.
Четверо полицейских направились к входной двери, еще двое прикрыли заднюю часть дома. Двигаясь парами, четверо полицейских приблизились к фасаду. Они заметили, что входная дверь не заперта, а сигнализация отключена. Они проверили первый этаж и осторожно начали подниматься по широкой лестнице, пытаясь уловить слухом и взглядом малейшие шорох или движение.
Когда они достигли лестничной площадки второго этажа, обоняние сержанта, который был главным в группе, подсказало ему, что это не заурядная кража.
Через четыре минуты они окружили останки молодой женщины. Румяные лица полицейских посерели.
Сержант, пятидесятилетний отец троих детей, посмотрел на открытое окно. Слава Богу, подумал он; но даже с открытым окном запах в комнате был невыносимым. Он еще раз взглянул на труп и, быстро пройдя к окну, стал глубоко втягивать свежий воздух.
Его дочь была примерно того же возраста. На мгновение он представил ее лежащей там на полу. На этом его работа здесь заканчивалась, но он страстно хотел, чтобы тот, кто совершил это чудовищное преступление, попал ему в руки.
Глава 7
Сет Фрэнк жевал поджаренный тост и одновременно пытался завязать бантики на голове своей собирающейся в школу шестилетней дочери, когда внезапно раздался телефонный звонок. Его жена взглядом показала ему, что за бантики возьмется она. Поправляя узел галстука, он поднял телефонную трубку и слушал то, что спокойно и уверенно говорил ему диспетчер. Двумя минутами позже он сидел в своей машине, неизвестно зачем прикрепив на крыше принадлежащего его ведомству “форда" мигалку, и вскоре, озаряя окрестности зловещими синими вспышками, автомобиль с ревом мчался по пустынным проселочным дорогам округа.
Высокое, крепко сбитое тело Фрэнка постепенно начинало дряхлеть, а его вьющиеся черные волосы когда-то были намного гуще. В возрасте сорока одного года, будучи отцом трех дочерей, которые с каждым днем все больше сбивали его с толку, он, наконец, осознал, что не все в мире разумно и логично. Впрочем, он был довольно счастливым человеком. Жизнь не наносила ему слишком сильных ударов. Пока. Он достаточно долго работал следователем, чтобы знать, что все это может резко измениться.
Фрэнк достал жвачку “Джуси Фрут” и медленно начал мять ее, пока за окном проносились плотные ряды сосен. Его полицейская карьера началась, когда он приступил к работе простым полицейским в одном из худших районов Нью-Йорка, где словосочетание “ценность жизни” воспринималось как нечто абстрактное и где он увидел практически все способы, какими один человек может убить другого. В конце концов он стал следователем, и это несказанно обрадовало его жену. По крайней мере, теперь он прибывал на место преступления после того, как нехорошие парни убрались восвояси. Она стала крепче спать, зная, что неожиданный телефонный звонок, скорее всего, не разрушит ее жизнь. Будучи замужем за полицейским, оставалось надеяться лишь на это.
В конце концов его поставили заниматься убийствами, что означало коренной перелом в его работе. Через несколько лет он решил, что ему нравится его работа, но не настолько, чтобы лицезреть по семь трупов в день. Поэтому он переселился южнее, в Вирджинию.
Фрэнк служил старшим следователем по убийствам округа Миддлтон, что звучало лучше, чем было в реальности, потому что он был единственным следователем по убийствам в округе. Но относительно спокойная обстановка сельского округа Вирджинии в то время не заставляла его работать на пределе сил. Уровень доходов каждого из живущих здесь был невообразимо высоким. Убийства происходили, но все разнообразие сводилось к тому, что либо жена стреляла в своего мужа в пылу семейной ссоры или наоборот, либо помешанные на наследстве детишки приканчивали родителей. Раскрытие таких преступлений не представляло труда и требовало скорее работы ног, чем ума. Судя по звонку диспетчера, все это грозило измениться.