- Приготовьтесь, Фрэнк. Мне понадобится свет.
Огонек зажигалки вспыхнул вновь, осветив фигуру Уилби, с закрытыми глазами державшего прямо перед собой два пластиковых стакана.
- Секундочку, - Андрей торопливо разлил виски и, бросив таблетку в один из стаканов, погасил свет.
- Ну, Фрэнк… Как говорят у нас в России, за знакомство! - сделав несколько глотков, он выдохнул и крякнул. - Хорошо!
- Да уж, - отозвался Уилби, - без содовой - это не виски, а настоящий напалм… Так вы - из России?
- Да, приехал на заработки…
- Я так и думал. Пока кроме нас проблемой «Джей-Эл» занимаются только русские.
- Прекратите говорить загадками, Фрэнк. И давайте уже на «ты».
- Давайте… Слушай, Эндрю, а виски-то вполне приличное. Или это из-за того, что на голодный желудок?
- Не знаю, приятель. Но виски, правда, неплохое. Ещё по одной?
- О’кей, только помногу больше не наливай.
После второй порции Уилби какое-то время сидел молча. И было неясно, размышляет Фрэнк о чем-то важном или же просто уснул.
- Эндрю, ты ведь - сотрудник русского ФСБ? - неожиданно спросил он.
- Что? - искренне изумился Андрей. - С чего ты взял?
- Да ладно, приятель, - блаженно потянулся доктор. - Я понимаю, что виски слегка развязало мне язык, но, в конце концов, разве что-то может иметь значение, если завтра мы выйдем из этой пещеры вдвоем, а назад вернется только один?
- Не стоит о грустном, Фрэнки, - Андрею и самому многое стало безразлично, но где-то в глубине его души пока ещё тлел профессиональный огонек журналистского интереса. - Лучше расскажи мне про Ломаса.
- Ага! Я же говорил! - радостно засмеялся Фрэнк. - Ты - русский шпион! Капитан Чернофф из сериала «Тест патриотов». Доктор Уилби и кэп Чернофф - теперь одна команда!
- Да брось, старина, я вовсе никакой не шпион. Я работаю на частное лицо.
- Страйкер? Не верю. Для страйкера у тебя слишком честный голос…
- Фрэнки, мне осталось жить несколько часов. Расскажи мне, ради чего я тут умираю?
- Логично, кэп, - Уилби перестал смеяться, и его голос вдруг опять стал напряженным. - Подожди. Так тебе не объяснили, кто такой Джимми Ломас?
- Разумеется, нет. Моей задачей было только обнаружить его. А зачем, почему, и что это за человек - вся информация у заказчика…
- Знаешь, Эндрю, мне сейчас так хорошо, как не было, пожалуй, уже много лет, с тех пор как родилась Шерил… Ты сидишь рядом, и я знаю, что могу помочь тебе… Конечно… Конечно, я расскажу, ведь ты - тот, кто имеет право знать.
Он ненадолго замолчал, словно собираясь с силами.
- Ты спрашиваешь, что это за человек… Так вот. Прежде чем начать, я хотел бы выделить одно важное и, пожалуй, самое интересное обстоятельство.
Ломас - не человек.
- Примерно полгода назад, да, это было в начале ноября, наш университет получил очередной двухлетний грант на исследования в области «технологии манипуляции массовым сознанием».
- А кто выделил? Медиа-монстры?
- Нет. Военные. Пентагон последние годы носится с идеей создания «средств абсолютного контроля», поэтому охотно тратится на любые подобные темы. А Конгресс давно уже превратился в выжившую из ума старуху-кассиршу…
Короче говоря, я работал в группе Криса Савацкого, и мы занимались всякими веселыми штуками типа «поиска факторов медленного стресса» и «генерирования социальных патологий».
- Звучит как «астрология» или «хиромантия»…
- Ты не представляешь себе, как это круто, Эндрю! Человек шагает по улице и внезапно, среди бела дня, начинает чувствовать страх. Он здоров, он идет на работу, но нечто пугает его так, что он бросает все дела и бежит, словно укушенный змеей!
- За такие «опыты» можно сесть в тюрьму, Фрэнк. Вы подсыпали людям какую-то химию?
- Вовсе нет! Всё гораздо проще. У человека имеется множество слабых мест, включая подсознательные уязвимости: реакция на некоторые звуки, цвета, сочетания слов…
- А также запахи, ультразвук… Об этом знает каждый школьник, Фрэнки. Давай дальше.
- Каждый, да не каждый! Вояки хотят иметь не просто список уязвимостей, а готовые технологии воздействия на большие скопления людей, преимущественно - на гражданское население. Причем, делать это скрытно.
- Выигрывать войну, не начиная её - древнейшая мечта всех царей мира. А работы по информационному, психогенному и прочему «волшебному» оружию ведутся не первый десяток лет чуть ли не в каждой стране…
- …Савацкий был просто помешан на людских страхах и постоянно искал все новые и новые «темные струны» человеческой души, которые, по его мнению, зачастую лежат на поверхности.
Поэтому, как только он узнал про грант и понял, что ближайшие два года ему разрешат и дальше измываться над гражданами за их же собственные деньги, Крис начал готовить свой очередной «социо-эксперимент».
- Ты не представляешь, Эндрю, что задумал этот упырь! - пьяный смех Уилби стал похож на экстаз религиозного фанатика: очевидно, действие «Сладкого Дака» достигло своего высшей предела.
- Испытуемому предлагалось провести несколько дней в каком-нибудь уединенном месте: на метеостанции, на небольшом островке или отдаленной вилле, якобы с целью выяснить, какое влияние на психику оказывает отсутствие привычного городского шума.
Истинная же цель эксперимента заключалась совсем в другом.
Пробыв в «тестовом пространстве» несколько дней, испытуемый, просыпаясь рядовым будничным утром, обнаруживал, что всё, что он видит, слышит и чувствует, он уже переживал несколько дней назад.
То есть, фактически, он оказывался в прошлом: по телевизору идут те же самые программы, на телефон поступают те же самые звонки, а редкие местные обитатели говорят и делают то же самое, что и тремя днями раньше. Точь-в-точь!
А все календари, разумеется, включая календарь мобильника испытуемого, тоже показывают прошедшую дату.
- Как вы это делали?
- Да обычная инсценировка, только очень качественная. Работали профи из Голливуда, техники, сценаристы, готовились… Удовольствие - не из дешевых, надо сказать.
- Догадываюсь. Ну, и что дальше?
- А дальше… «Пациент» начинал нервничать. Причем очень сильно. Отбросив все дела, он пытался понять, что происходит, но чем дальше он заходил в своих попытках разобраться, тем сильнее терял ориентацию…
- Ну, вы и шутники! - не выдержал Андрей. - Так же можно кого угодно с ума свести!
- Ещё бы, - мечтательно протянул Уилби. - Ты даже не представляешь, что способны вытворять люди, когда субъективно оказываются «во вчерашнем дне».
Обычно патогенные реакции начинались уже через час-полтора. Дольше всех продержался какой-то бедолага - около шести часов. В финале он явился на лодочную станцию своего островка с распятием в одной руке и с ножом - в другой, мечтая допросить «с пристрастием» пожилого смотрителя.
Разумеется, за каждым из испытуемых - а всего их было, по-моему, восемь человек, - осуществлялось постоянное скрытое наблюдение, и как только мы видели, что человек приближается к некой грани, мы немедленно прекращали эксперимент.
Люди приходили в себя, подробно описывали своё состояние во время опыта и, получив солидную компенсацию, уезжали с совершенно незабываемыми впечатлениями.
- А кто-нибудь пытался подать в суд или расправиться с вами?
- В суд не обратился никто, ведь все они подписывали особый договор. Угрожать всерьез желающих тоже не было - суммы в чеках стояли весьма приличные.
- Мда… Никогда бы не подумал, что ученые могут заниматься подобной белибердой. Неужели от вашего опыта был какой-то толк?
- Толк? Да мы получили просто уникальные данные! Но сейчас - речь о Ломасе.
- Прости, Фрэнки, конечно, о Ломасе. Продолжай.
- Так вот. Мы нашли Джимми на кафедре биохимии Мичиганского Университета, где он работал лаборантом после окончания колледжа. Среди всех своих знакомых по кафедре Ломас абсолютно ничем не выделялся и казался обычным, совершенно неприметным малым.