– Не уверен. Белая меня слопает, а рыжую я не пропихну! Она застрянет как Винни Пух!
– Ой, она может! Давайте тогда через дверь? – Лена уже доставала застрявшую Фросю из-под ванной и повторения категорически не хотела.
– Да, только вы белую сами заберите. Мне ещё жить хочется, я можно сказать только новую жизнь начал.
– На пенсию вышли? – уточнила Лена, припомнив почтальона Печкина. Она быстро дошла до входной двери, открыла её и показалась нос к носу с молодым парнем, который придерживал за ошейник крупного серого собачьего подростка.
– Не, до пенсии мне ещё далеко! – признался в ответ Сергей, обнаружив перед собой вовсе не тётеньку средних лет с гипотетической сковородкой в руках, а худенькую девушку с приятной улыбкой. От неожиданности он и ляпнул первое, что в голову пришло: – Ой, я вас почему-то тёткой представлял…
– Ну, я тоже думала, что вы суровый мужчина, таскающий на одном плече огромные шкафы! – рассмеялась соседка.
Мимо их ног с великим достоинством просочились обе кошки, переглянулись и отправились на балкон, уточнить, а что будет, если пройти напрямую с этой двери до той и обратно?
Глава 4. Смешанная собачье-кошачья компания
Стоило только Лене закрыть входную дверь, как балконная дверь стукнула от тяжелой поступи Фроси. У неё была привычка с размаху пинать несчастную дверь лапой, чтобы она распахивалась пошире, так сказать, для комфортного прохода кисаньки.
– Ой, елки-палки! Вы что, опять? – Лена бросилась на балкон и узрела исчезающий под креслом кончик рыжего хвоста. – Да как же вам не стыдно-то?
– Ну, не знаю, не знаю… По – моему они очень собой довольны, – раздался с той стороны голос соседа. – Меня, кстати, Сергей зовут!
– Очень приятно. Меня – Лена, как-то, правда, странно знакомиться через перегородку, не находите?
– Да, пожалуй, что так, – покладисто согласился сосед. – Может, вы заложите чем-нибудь со своей стороны проход, и мы повторим эксперимент с кошками? А потом представимся по правилам?
– Разумное предложение, коллега! – рассмеялась Лена. Ей почему-то легко было поддерживать такой странный разговор. Она отодвинула кресло, заложила дыру доской, которую её отец планировал отвезти на дачу, да всё никак не мог собраться, и придвинула кресло обратно.
– Готово, – отчиталась она.
– Тогда до встречи на Эльбе, – раздался с той стороны перегородки весёлый голос.
Кошки с недоумением восприняли какие-то скрипы и странное словосочетание «заложить дыру», и, конечно же, как только входные двери открылись, сразу же кинулись проверять, чтобы это значило?
Обе проскакали мимо Лены, снова увесисто грохнула балконная дверь от толчка Фросиной лапки, и практически обе кошачьи личности нарисовались в ближайшем дверном проёме. Да не просто так, а с выражением полнейшего презрения на мордах.
– Я на вас не смотрю! – сообщила им Лена. – И нечего на меня так коситься, а то сейчас обижусь!
Сергей хмыкнул: – И, правда, вид у них…
– Презирают от всей души! – пожаловалась развеселившаяся Лена.
– Итак, кошками мы обменялись, продолжаем разговор! Меня всё ещё зовут Сергей, – он шутливо склонил голову.
Лена рассмеялась и только собралась исполнить свою партию, как заскучавший в одиночестве Полкан боднул Сергея под колено и отправился в гости к кошкам.
– Стоять! Ко мне! – крик хозяина Полкан разумеется слышал, но пока для него это означало только одно: сейчас догонят и ничего осмотреть не дадут. Поэтому он рванул, как подброшенный катапультой, и исчез в коридоре Лениной квартиры.
– Ой, мамочки, там же Мила! – перепугалась Лена и кинулась за щенком. – Она же перепугается насмерть!
– Ребенок? – ахнул Сергей.
– Чихуа!
Лена с соседом успели как раз вовремя. Мила лежала на матрасике, плотно зажмурив глаза, сложив уши, скрючившись в крошечный комочек, и судя по всему, приготовилась к гибели. Страшной и неминучей гибели от зубов кошмарного чудища раз в десять её больше!
Полкан же стоял над матрасиком с видом пса, узревшего нечто совершенно изумительное! Собака – подсказывал ему его нос. Кошка – ясно видели его глаза. Если бы он был постарше, то ограничился бы вилянием хвоста и вежливым обнюхиванием столь изящного существа, но эмоций было много, а мозгов пока не очень, поэтому он одним широким и размашистым движением языка облизал несчастную Милочку, и она полностью убедилась в том, что жизнь её пришла к завершению.
– Оближет, распробует и съест! Я так и знала! – пискнула она, явно прощаясь с белым светом.