— Похож? — переспросил человек, приподняв брови. Голос у него был сиплый, прокуренный. — На кого?
— Абрахам Ван Хельсинг, доктор множества наук… — Она позволила себе усмешку: — Один из ваших наиболее заметных предков. Практически мифическая фигура, вы не находите?..
— Теперь вы видите мое лицо, — ненавязчиво напомнил человек, склонив голову.
Женщина слегка улыбнулась и задумчиво проговорила:
— Мое имя слишком старо, его сложно произнести, профессор…
— Я не ищу легких путей.
Улыбка женщины дрогнула, и под внимательным взглядом прищуренных глаз человека она произнесла одно слово:
— Нитокрис.
Брови профессора медленно поползли вверх синхронно с тем, как взгляд начал опускаться вниз, окидывая фигуру женщины целиком. Взгляд профессора задержался на охватывавшем ее шею, частично скрытом воротником черной блузки тяжелом, тускло отсвечивавшем нефритовыми вставками и позванивавшем подвесками из желтого металла ожерелье, покрытой затейливым иероглифическим узором длинной асимметричной юбке с запахом, выглядывавших из-под подола пальцах ног со слишком длинными для человеческих черными когтями, краешке орнамента, змеившегося по левой щиколотке…
— Для меня большая честь, — подбирая слова, медленно проговорил он, — встретить саму царицу ламий и всех высших вампиров… э-э… во плоти.
— Взаимно, — лицо черноволосой снова озарилось приятной улыбкой, в которой не было видно даже кончиков зубов. — В таком случае, перейду к делу… Почему вы здесь охотитесь, профессор? Это уже год, как моя территория.
— Я убил кого-то не того?
— Почему же, нет… просто лишили меня десерта. Я давно не пила крови, — улыбка стала много шире, не переставая быть приятной.
Женщина отметила тот факт, что Ван Хельсинг немного изменился в лице, увидев ее зубы. Теперь наверняка захочет сделать слепок…
Помнится, в этом она отказала и его прадедушке, и его троюродной бабушке.
Она еще не решила, есть ли шансы у внучка.
— Я могу как-нибудь загладить вину? — вопросительно приподнял брови профессор, отрывая взгляд от ровного ряда похожих на акульи конических зубов, чуть загнутых внутрь.
Нитокрис пожала плечами, на что ожерелье отозвалось мелодичным перезвоном:
— Составьте мне компанию.
2
Бармен, протиравший стаканы за стойкой, покосился на угловой столик со смесью неодобрения и непонимания.
Это была очень странная пара. Даже чересчур.
Длинноногая брюнетка, откинувшись на спинку стула и рассматривая на просвет стеклянный бокал с мутным напитком бледно-желтого цвета, что-то рассказывала сидевшему напротив нее уже немолодому человеку, походившему не то на ученого, не то на художника — в понимании бармена и те, и другие были слегка «с прибабахом». Человек внимательно ее слушал — именно слушал, а не тупо пялился на ее потрясающую фигуру, в отличие от большинства присутствующих мужчин, в число которых входил и сам бармен.
«Точно с прибабахом», — вздохнул бармен, проследив направление взгляда человека за столиком черноволосой рассказчицы. — «Как будто у нее ниже лица не на что посмотреть…».
Вот только собеседника брюнетки, видимо, не слишком интересовали внешние данные.
— Но вы ведь не просто ламия, — заметил он. — Хотя бы чисто внешне.
— Судите по строению челюсти? — усмехнулась женщина.
— У вас… интересный… прикус, — тщательно сформулировал Ван Хельсинг. — Я был бы рад… заиметь слепок.
Женщина прыснула со смеху:
— Я ждала этой фразы!
Профессор изумленно вскинул брови:
— В смысле?..
— Это дежурный комплимент вашей семьи, — отсмеявшись, пояснила Нитокрис. — Вы истинный Ван Хельсинг, профессор…
— Можно считать, что комплимент удался? — заломил бровь человек.
— С моей челюсти еще нет слепков, — тонко усмехнулась вампирша, — и я не знаю никого, у кого был бы шанс получить разрешение на то, чтобы его сделать.
— Я могу стать первым, — скромно предложил охотник на вампиров.
Нитокрис продемонстрировала весь набор зубов в широкой улыбке: