И тут обрушился весь склон дюны.
Моррисон повис на руле. Пескоход завалился набок и покатился вниз. Песок сыпался в рот и в глаза. Отплевываясь, Моррисон не выпускал руля из рук. Потом машина еще раз перевернулась и провалилась в пустоту.
Несколько мгновений Моррисон висел в воздухе. Потом пескоход рухнул на дно сразу всеми колесами. Моррисон услышал треск – это лопнули обе задние шины. Он ударился головой о ветровое стекло и потерял сознание.
Очнувшись, он прежде всего взглянул на часы. Они показывали десять тридцать пять.
«Самое время вздремнуть, – сказал себе Моррисон. – Но пожалуй, лучше я сначала выясню обстановку».
Он обнаружил, что находится на дне неглубокой впадины, усыпанной острыми камешками. От удара лопнули две шины, разбилось ветровое стекло и сорвало дверцу. Снаряжение было разбросано вокруг, но как будто оставалось невредимым.
«Могло быть и хуже», – сказал себе Моррисон.
Он нагнулся и внимательно оглядел шины.
«Оно и есть хуже», – добавил он.
Обе лопнувшие шины были так изодраны, что починить их было уже невозможно. Оставшейся резины не хватило бы и на детский воздушный шарик. Запасные колеса он использовал еще десять дней назад, пересекая Чертову Решетку. Использовал и выбросил. Двигаться дальше без шин он не мог.
Моррисон вытащил телефон, стер пыль с черного пластмассового футляра и набрал номер гаража Эла в Престо. Через секунду засветился маленький видеоэкран. Он увидел длинное, угрюмое лицо, перепачканное маслом.
– Гараж Эла. Эдди у аппарата.
– Привет, Эдди. Это Том Моррисон. С месяц назад я купил у вас пескоход «Дженерал моторс». Помните?
– Конечно помню, – ответил Эл. – Вы тот самый парень, что поехал один по Юго-Западной тропе. Ну как ведет себя таратайка?
– Прекрасно. Машина что надо. Я вот по какому делу…
– Эй, – перебил его Эдди, – что с вашим лицом?
Моррисон провел по лбу рукой – она оказалась в крови.
– Ничего особенного, – сказал он. – Я кувыркнулся с дюны, и лопнули две шины.
Он повернул телефон, чтобы Эдди смог их разглядеть.
– Не починить, – сказал Эдди.
– Так я и думал. А запасные я истратил, когда ехал через Чертову Решетку. Послушайте, Эдди, вы не могли бы телепортировать мне пару шин? Сойдут даже реставрированные. А то мне без них не сдвинуться с места.
– Конечно, – ответил Эдди, – только реставрированных у меня нет. Я телепортирую новые по пятьсот за штуку. Плюс четыреста долларов за телепортировку. Тысяча четыреста долларов, мистер Моррисон.
– Ладно.
– Хорошо, сэр. Если сейчас вы покажете мне наличные или чек, который отошлете вместе с распиской, я буду действовать.
– В данный момент, – сказал Моррисон, – у меня нет ни цента.
– А счет в банке?
– Исчерпан дочиста.
– Облигации? Недвижимость? Хоть что-нибудь, что можно обратить в наличные?
– Ничего, кроме этого пескохода, который вы продали мне за восемь тысяч долларов. Когда вернусь, рассчитаюсь с вами пескоходом.
– Если вернетесь. Мне очень жаль, мистер Моррисон, но ничего не выйдет.
– Что вы хотите сказать? – спросил Моррисон. – Вы же знаете, что я заплачу за шины.
– А вы знаете законы Венеры, – упрямо сказал Эдди. – Никакого кредита! Деньги на бочку!
– Не могу же я ехать на пескоходе без шин, – сказал Моррисон. – Неужели вы меня бросите?
– Кто это вас бросит? – возразил Эдди. – Со старателями такое случается каждый день. Вы знаете, что делать, мистер Моррисон. Позвоните в компанию «Коммунальные услуги» и объявите себя банкротом. Подпишите бумагу о передаче им остатков пескохода, снаряжения и всего, что вы нашли по дороге. Они вас выручат.
– Я не хочу возвращаться, – ответил Моррисон. – Смотрите!
Он поднес аппарат к самой земле.
– Видите, Эдди? Видите эти красные и пурпурные крапинки? Где-то здесь лежит богатая руда!
– Следы находят все старатели, – сказал Эдди. – Проклятая пустыня полна таких следов.
– Но это богатое месторождение, – настаивал Моррисон. – Следы ведут прямо к залежам, к большой жиле. Эдди, я знаю, это очень большое одолжение, но если бы вы рискнули ради меня парой шин…
– Не могу, – ответил Эдди. – Я же всего-навсего служащий. Я не имею права телепортировать вам никаких шин, пока вы мне не покажете деньги. Иначе меня выгонят с работы, а может быть, и посадят. Вы знаете закон.