Церемония стала популярнее некогда блистательного «Платинового патефона».
Коридоры Кремля пестрели всевозможными нарядами. Тут и там кучковались современные «звезды», собирающие аншлаги во Дворцах культуры и на стадионах. Они причудливо раскланивались друг другу, потешно улыбаясь и расхваливая общие наряды от кутюр, которые стоили баснословных денег. Между прочим, стоит сказать, что ни один здравомыслящий человек, а представителей шоу-бизнеса таковыми назвать язык не поворачивается, ни за что не оденет такого безобразия, но… Мода. Тем более что Императору это нравится. Что тут говорить, если даже последняя уборщица в Кремле занята тем, что скрупулёзно сметает в совок веником стразы от Сваровски, которые то и дело отлетают с ее передника.
Но был среди всей этой убогой толпы один человек, который привлекал к себе всеобщее внимание: он вышагивал по коридорам, бросая презрительные взгляды на всех, кто попадался ему на пути. Обычные, потертые джинсы, футболка с логотипом «RAGE» и потрепанная кожаная куртка вычурно смотрелась на общем фоне. Мужчина ловил косые взгляды и только усмехался. Не любил он подобные мероприятия и игнорировал каждый раз, когда получал приглашения. Но сегодня иной случай — Церемония, утвержденная самим Императором, а это совсем другое дело. Мероприятие ежегодное и пропускать его нельзя, теп паче, что приглашение пришло от самого монарха!
Сегодня Виктору Воронцову, сорокалетнему работнику Имперского сыска, специалисту по «элитным» преступлениям должны вручить награду. Следователь стал привыкать к этому, так как получил уже три подобных. Ровно год назад на точно такой же сходке Государь наградил его за поимку злобного вора, что умудрился украсть шестнадцать вагонов с книгами Имперской писательницы Дарьи Клязьминской, и едва не лишил народ Русландии высокохудожественного произведения, которого с нетерпением ждало все население империи. Тогда Виктор стал всеобщим любимцем и вопреки своим желаниям — «звездой». Тут же полетели приглашения на всякого рода передачи и творческие вечера, но Воронцов примерно их игнорировал, чем заработал себе статус самой скрытной и таинственной «звезды». В течение полугода желтая пресса муссировала его имя, а треклятые журналисты даже ночевали возле дома, не давая прохода, но вскоре прекратили попытки взять интервью и отстали, а самого героя забыли.
Виктор старался не обращать внимания на богему. Он шел знакомыми коридорами в Зал приемов. Протискиваясь сквозь ненавистную ему толпу, Воронцов добрался-таки до нужной двери и, прежде, чем войти, задержался у огромного зеркала.
«Вроде прилично выгляжу».
Он пригладил слегка растрепавшиеся волосы и пригляделся: на темно-русых висках появились несколько седых волосков, которые тут же были удалены.
Серые глаза потеряли прежний юношеский веселый блеск, сказываются усталость и возраст. Лицо гладко выбрито. Капитан потер свои острые скулы: бравый воин, не стыдно предстать перед Императором.
Воронцов вздохнул и зашел внутрь. Окинув взглядом помещение, следователь увидел в дальнем углу Зала знакомое лицо. Этим лицом оказался сам Начальник Имперского сыска Жеглов Глеб Егорович, непосредственный начальник Виктора.
Как всегда генерал выглядел с иголочки: форменный мундир серого цвета отутюжен заботливой рукой супруги, аксельбант белее, чем зубы у Игоря Скверника, разрешенные Государем эполеты сверкают золотом. Офицер покручивал длинный ус и изредка приглаживал свободной рукой свои пышные бакенбарды. Во второй руке он держал форменную фуражку. Вылитый актер Леонид Шкуравлев из сказки-ужасов «Учебник подмастерьев». Стоит отметить, что выглядел Жеглов намного моложе своих лет.
В управлении поговаривали, что генерал — приемный сын одного оперативника из отдела по борьбе с бандитизмом, который работал в столице в пятидесятых годах прошлого тысячелетия. Тот старший лейтенант назвал найденыша в честь своего друга, за что над ним посмеивались знакомые и коллеги. Мол, папу зовут Володя, а у ребенка отчество — Егорович, да и фамилия другая.
Так говорили, а была ли эта история правдой — никто из сотрудников не знал.
Вообще, в Русландии стало модно менять фамилии. Сейчас по стране гастролировали несколько Шаляпиных, Вертинских, Элвисов Пресли, пять составов «НаНы» и восемь коллективов возрожденного «Ласкового мая». На книжных полках пылились знатные графоманы: Толстые, Пушкины и другие бумагомаратели, не имеющие ничего общего с истинными писателями прошлого, кроме фамилий.