— Ладно, не буду, — стал более мягким и сговорчивым. Как я и предполагала, даже слабая надежда на взаимность затмила все остальные желания. Рома чуть подался вперед, видимо, порываясь обнять, но сдержался и остался на месте: — Не переживай. — На этот раз я выкрутилась, но в копилку моих прегрешений упала еще одна монетка. — Я буду за тобой присматривать, — он окончательно взял на себя роль моего личного защитника. — Пока не найдут этого урода, ты не выйдешь на улицу одна, — прозвучало в ультимативной форме.
— Прости, что? — показалось, я ослышалась или неправильно поняла.
— Утром я буду подвозить тебя до консерватории — мне все равно по пути в институт, а вечером отвозить домой, — перечислял все пункты прекрасно расписанного плана. Предполагая, что с моей стороны возможен протест, он постарался смягчить ситуацию: — Ты сможешь продолжать вести обычную жизнь, просто я буду следить, чтобы никто подозрительный не крутился поблизости. А если такой появится, позабочусь о нем.
Я молчала, сердито пыхтя. Из всего сказанного мне больше всего не понравилось слово «следить». Получается, он собирался контролировать мою жизнь?
— Эта плохая идея, — изо всех сил сохраняла спокойствие.
— А, по-моему, отличная, — настаивал на своем.
— Найди себе другой объект для наблюдения, — не сдержала раздражение, — а за мной не надо ходить по пятам. — Собиралась закончить разговор, постепенно превращающийся в пресловутую ссору, и позорно сбежать с поля боя.
— Я же всё объяснил, — выкрикнул мне в спину, чем привлек внимание Иры, и она выглянула из кухни.
— Чем ты опять недовольна? — она почему-то именно меня посчитала зачинщицей спора.
— Она злится, — пояснил Рома, уверенный, что та непременно примет его сторону, — потому что не хочет, чтобы я подвозил ее, пока полиция не найдет нападавшего.
— Здорово! — радостно воскликнула Ира, чуть не захлопав в ладоши. — Честно говоря, мне будет так спокойней: знать, что ты не одна, — без тени смущения надавила на жалость. Она подошла и, поглаживая по плечу, словно я строптивое животное, приговаривала: — Никто не настаивает, ты просто подумай.
Тут нечего было и думать, никакая опасность мне не грозит. Но каждым днем оставалось все меньше веры в это.
— Не вижу в этом смысла, — искала разумные доводы, чтобы отказаться. — Нападавший, — коробило называть так Дана, — не знает моего имени или адреса. Как он меня найдет? И вообще, зачем это делать?
Но Дан все же сумел. Трудно представить, как возможно выследить человека, даже не зная его имени. Для него я незнакомка, никто.
— Кто разберет этих психопатов!? — всплеснула Ира руками.
Едва сдержалась, чтобы не ринуться на защиту Дана. Не находила ему оправданий и не понимала логики поведения, но разбрасываться таким громкими заявлениями, как психопат, не стала бы.
Ира долго уговаривала согласиться на нелепый план моей защиты. Даже пустила в ход шантаж, угрожая, что позвонит моим родителям. Это был удар ниже пояса. и мне ничего другого не оставалось, как согласиться.
Только на следующее утро я строптиво улизнула из квартиры до того, как за мной заехал Рома. Правда, после занятий он уже поджидал меня перед входом в консерваторию.
Он сидел на краю капота и через черные очки разглядывал толпу, чаще провожая взглядом студенток в мини-юбках. В какой-то мере я испытала облегчение, что его увлечение мной не столь серьезно.
Парень заметил меня, стянул очки и широко улыбнулся:
— А ты неуловимая, Мар, — развел руки в стороны, открывая для меня объятия.
— Думала, вчера мы поняли друг друга, — надеялась, что утренняя выходка более доходчиво объяснит мою позицию. Нечто незнакомое внутри меня, как будто мирно спавшее до этого, заставляло сопротивляться до последнего.
— Будем считать, что я непонятливый, — и открыл передо мной дверь машины, настойчиво приглашая внутрь.
— Чувствую себя заключенной, — обреченно вздохнула, надеясь, что он проникнется состраданием и избавит меня от повинности, но тот решительно игнорировал все мои уловки. В итоге, я смирилась с неизбежным и опустилась на сидение. — Это в первый и последний раз, — предупредила. Хотя его довольная ухмылка говорила о том, что у него иное мнение на этот счет.
В пятничный вечер дороги были загружены, машины тянулись нескончаемой вереницей, и мы медленно ползли вперед с периодическими остановками. Старалась не думать о том, что если бы не этот Ромин надзор, то я давно бы добралась до дома, всего лишь прогулявшись двадцать минут пешком.
Рома нервно постукивал пальцами по рулю, а я, отвернувшись, разглядывала через стекло спешащих по своим делам прохожих.