Как только парни взяли в руки инструменты, все небольшое пространство бара сотрясло от звуков ударной установки. В стиле рок они могли исполнить кавер на любую песню, даже на трогательную композицию о любви.
По мере того, как я пела, все больше посетителей обращало внимание на наш маленький концерт. Оторвавшись от поглощения еды или очередной порции алкоголя, одни качали головой в такт музыке, другие — пытались разглядеть выступающих.
Как только музыка стихла, под шум аплодисментов я поспешила покинуть сцену, чтобы за самовольный захват оборудования нас не вышвырнул на улицу.
Замыкая цепочку музыкантов, я шла последней.
— Мария! — окликнул грубый голос далеко не молодого хозяина бара.
— Да, Алексей Анатольевич, — повернулась к нему с виноватым видом.
Ему было за пятьдесят, с сединой в уже поредевших волосах, но с доброй искоркой в глазах, что противоречило облику сурового владельца питейного заведения. На самом деле он лишь казался строгим и в большинстве случаев попросту прощал вот такие шалости студентам.
Бар находился недалеко от консерватории, и многие из посетителей — учащиеся, которые, порой пытаясь проявить свою индивидуальность и талант, устраивали импровизированные выступления. Алексей Анатольевич мог пригрозить бунтовщикам, но дальше слов никогда не заходил. К тому же живые выступления профессиональных музыкантов были только по выходным, а в будни сцена пустовала, и такие самовольные представления, как сегодня, привлекали новых людей, что не могло не приносить дополнительный доход. Все оставались в выигрыше.
— Хорошо спела, — улыбнулся и по-отечески похлопал меня по плечу.
— Какие-то проблемы? — рядом возник Рома с видом героя-защитника.
— Нет, все в порядке, — поспешила объясниться, чтобы он не натворил дел, — вернемся за наш столик.
Он по-собственнически обнял меня за талию и увлек за собой. Стараясь не быть грубой, я неловко выскользнула из объятий: мне не нравилось, когда меня вот так касались. Нагло, бесцеремонно. Словно я ему принадлежу.
***
Рома сидел напротив и, делая небольшие глотки, непринужденно пил пиво из высокого бокала. Я не знала, куда деться от его пристального взгляда. Сложившаяся ситуация походила на пытку.
С тех пор, как три месяца назад у Иры с Артемом начались отношения, в моей жизни появился Роман — закадычный друг Артема. Не скажу, что и мы стали друзьями, просто хорошими знакомыми.
На лице подруги отражалась радушная безмятежность, но я была уверена, что мысленно она корит меня. Надо отдать должное ее рвению и упорству в попытке свести нас с Ромой. Она считала, что если мы подруги, да еще и живем вместе, то было бы «просто замечательно», если и наши парни были бы друзьями. В логике ей не откажешь. С такими талантами ей бы стать свахой, а не тратить время на экономическом факультете, который она, кстати, заканчивала в этом году, и я с тоской думала, что скоро она съедет с нашей общей квартиры, окунувшись в новую взрослую жизнь, где девятнадцатилетней третьекурснице вроде меня нет место. А еще интуиция подсказывала, что этот ее роман будет продолжительней предыдущих. С Артемом у нее все по-настоящему.
Настойчивый вопрос Ромы отвлек меня от этих мыслей:
— Мар, почему ты не хочешь стать солисткой в их группе? — кивнул в сторону музыкантов.
«Мар» — такое имя дали мне друзья-музыканты. Они говорили, что в группах у всех должны быть «крутые» прозвища. Однажды назвав меня «Мар», они как бы негласно причислили к своей банде. Я не возражала. У меня не было ни братьев, ни сестер, да вообще кроме родителей, я не знала никаких других родственников, даже дальних. Музыканты же относились ко мне, как к младшей сестренке. Правда, они порой бывали просто безумны, как все люди искусства, что плохо совпадало с моим представлением о старших братьях. Но то, как Рома произносил “Мар”, заставляло меня нервничать. Он словно просил о невозможном.
— Не люблю большие скопления людей, — отшутилась, хотя отчасти это правда.
— Ну да, — его позабавили мои слова, — видел очередной приступ агорафобии минуту назад, на сцене.
Я улыбнулась ответной шутке. Рома расслабился, почувствовав, что сумел отыскать ко мне лазейку. Но идти по этому пути ему помешал Ник, бесцеремонно вклинившийся в разговор:
— Мар, давай запишем песню в студии!
— Мы с Ником сочинили крутую музыку, — присоединился Кир, — а Бенд набросает текст. Это будет хит!