— Командир, такой твой тон невероятно заводит, - шепчет Олсен, касаясь рукой к ягодице. Он усмехается и оборачивается.
— Детка, мы на работе. Сразу на двух.
— Похуй. Хочу, - она хнычет и притягивает его к себе, целует. Страстно, мокро, развязно, постанывая. А в это время тянет клочок бумаги прямо в руки Роджерсу. Хорошо, что она написала её заранее.
Романофф и Роджерс уходят. Как и с лагеря Лихай в Нью-Джерси. Как и после драки под мостом, где Стив наконец-то увидел лицо Зимнего.
**********
— Человек на мосту, кто это? - вопрос Зимнего, который ставит Олсен в тупик. Она ничего не может сделать. Стоит чуть позади, смотрит в упор и едва заметно мотает головой «Нет. Молчи».
— Ты уже встречался с ним. На другом задании, - Александр ещё пытается стоять на своём.
— Я с ним знаком.
Кто бы сомневался… Пирс приказывает обнулить его и начать всё заново. Его крики внедряются я глубоко под кожу, застревают в голове. Она не сдерживает слез, хотя и вытирает их незаметно для остальных. Она должна быть рядом, когда это закончится, поэтому стоит. Так бы бежала куда глаза глядят. Если бы не маленькая возможность вытащить солдата отсюда, благодаря Роджерсу, она бы даже обрадовалась этому обнулению. А вот теперь всё не так. И приходится знакомиться заново. С недоверчивым, опасным, зажатым убийцей. Тут уже и Деткой назвать как-то непривычно. Глаза стекло, челюсти играют. Она кладет руку на грудь и гладит, а потом объясняет, что никто не причинит ему вреда. Знакомится с ним заново.
Слишком сложно. Каждый план идёт большими шагами нахуй. И их общий с Рамлоу, и её личный, по спасению Баки. Ну… Ей хотя бы удаётся передать капитану короткое послание уже в Трикселионе. При встрече.
— Его обнулили. Доволен? «Баки» блядь? Не мог промолчать? Он вспомнил, Пирс отдал приказ.
— Значит он может вспомнить.
— Ага. Только теперь ты его цель. Надеюсь у тебя есть план.
— Помоги. Ты ведь на нашей стороне.
— Я сама за себя. Пирс не единственный. Я не предам Гидру показательно. Меня убьют.
— Я понимаю. Спасибо. За всё. За Баки. И за то, что отвлекла Рамлоу в торговом центре.
— Ты без меня беспомощный. Это было легко. Что ты так смотришь? Он и есть мой ревнивый партнёр.
— Я…
— Ага. Пытался флиртовать со мной у него на глазах. Всё в прошлом. Мне пора. Передай Детке…Баки что мне очень жаль.
Лилит лопает капсулу с кровью в набедренном кармане и прихрамывая покидает базу. Брок должен появиться с минуты на минуту. Она занимает подготовленную машину, уничтожает телефоны.
— Командир, я на позиции, - передаёт она в наушник. Тишина. Она повторяет одно и то же каждые 3-4 минуты. Но ждать дольше просто нельзя. Крысы уже бегут с корабля. А когда она замечает Хэлликэриэр, который сносит собой несколько этажей здания, в котором должен быть Рамлоу, то закрывает рот рукой, чтобы заглушить собственный крик. В добавок ко всему, в этот момент потрескивает наушник. Это подтверждает страшные опасения. Она вырывает его и несколько раз стучит по рулю, кричит, срывая голос.
В итоге, Лилит срывается с места прокручивая клятву, которую они дали друг другу, снова и снова. Если с одним из нас что-то случится, идти до конца, спасать свою шкуру. Она собирается следовать плану. Менять машину четыре раза и ехать домой в Колорадо, под новым именем, с новыми документами.
Однако, случается то, чего она совсем не ожидала. Олсен замечает знакомую походку и костюм. Солдат идёт у обочины. Вымокший, уставший, хромой. Она должна просто проехать мимо. Должна, мать твою! Но не может. Машина останавливается с визгом шин, но он не обращает внимания.
— Быстро в машину, детка. Я отвезу тебя в безопасное место.
— Я Баки, - говорит он, боясь новых обнулений, новой боли, пули в голову, в конце концов.
— Знаю. А я больше не твой куратор. Мы можем доверять друг другу, а можем пойти каждый своей дорогой. Выбирай. Только недолго.
— Выбрать?
— Детка, активнее соображаем. Нас будут искать.
Он хмурится, но заваливается на заднее сидение. Мокрая одежда неприятно липнет к телу, заставляя его дрожать.
— Ты воняешь просто отвратительно. Это что тина? Как старый сом. Но есть хорошие новости. Через 4 часа мы поменяем транспорт и одежду. А пока отдохни. Там под сидением плед, укройся.
Чуть больше суток за рулём на сигаретах и кофе. Олсен плачет иногда думая о Рамлоу, иногда глядя на заднее сидение. Солдат почти ничего не ест, но это и неудивительно, ведь коктейлей у неё нет. Зато Олсен позволяет ему есть протеиновые батончики и пить много воды, даже один йогурт. Он, конечно, выпил бы и литр, но неизвестно как отреагирует на это кишечник, не привыкший к таким продуктам. Солдат молчит. Молчит и ждёт команды. Ему сложно принять воспоминания, которые вдруг выбрались из под толстого слоя льда и обнулений. Ему охуительно сложно. Психическое здоровье сильно не в порядке. Он даже ловит себя на мысли, что хочет обнуления. Всегда было больно, но после было легко и он знал, что делать.
Домик и ферма, чуть вдали от города, почти в лесу, встречают их тишиной. Гробовой тишиной и пылью. В прихожей стоит бутылка дорогущего виски и два стакана. Она специально оставила их тут. Хотела выпить с командиром за начало новой жизни. А теперь она здесь с неуравновешенным солдатом, который может в любой момент её убить. Смешная штука жизнь. Она откупоривает бутыль и делает несколько жадных глотков, обжигая пищевод и стенки пустого желудка.
— За тебя, командир.
========== Часть 4 ==========
Несмотря на ужасающую усталость и головную боль, она проходит в гостиную и усаживается за стол, приглашая мнущегося солдата сесть напротив. От него всё-ещё воняет тиной, хотя одежду они сменили 4 раза за дорогу, но это и неудивительно, ведь принять душ возможности не было. Под её глазами синяки и руки дрожат. Лилит даже пугается, что это признаки болезни, но она делала тест всего месяц назад, всё было хорошо. Симптомы не могли появиться за такой короткий срок. А затем сама себя и затыкает, выключает тревожные мысли. Нужен хороший крепкий сон и отдых, тогда и тремор пройдёт, и синяки, и головная боль. Барнс (так теперь его называть?) совсем не чувствует себя в безопасности, а ведь она обещала безопасное место.
— Что ты вспомнил?
— Я Баки, - в который раз повторяет он как мантру и упирается взглядом в свои ладони, вжимает голову. Был бы щенком, наверняка прижал бы уши, как от стыда или страха.
— Джеймс Бьюкенен Барнс. Хорошо. Выяснили. Ещё что-то? Слушай, я слишком устала для длинного разговора. Мне нужно понимать, помнишь ли ты базовые вещи или ты больше солдат, чем Баки.
— Думаю, что базовые вещи знает и тот и другой.
— Помоешься сам?- Лилит понимает, что так разговор только затянется. Лучше задавать прямые вопросы.
— Куратор моет напором воды в ду…
— Ясно. Дальше. Голодный?
— Терпимо.
— Нет такого понятия. Терпеть больше не нужно. Либо да, либо нет. Всё просто.
— Да.
— Блеск. Ты помнишь хоть что-то обо мне?
— Лилит Олсен. Куратор.
— М-да, не густо. Чёртово обнуление, паскуда Пирс! - она бьёт руками по столу, — Он сдох, кстати. По радио говорили. Теперь ты никому не принадлежишь.
— Списание?
— Свобода.
— Могу я остаться?
— Детка… Ну как я могу тебе отказать. Оставайся. Правила меняются и ты тоже должен меняться. Обнулений больше не будет, шокеров тоже, никакой боли, не будет криосна и еды в виде коктейля. Ты теперь не оружие, не солдат, а человек. Даже имя есть. Ещё важный момент. Твоя память будет возвращаться, не сразу и, возможно, кусками, это нормально. Что-то беспокоит, сразу говоришь. Что-то интересует, сразу задаёшь вопрос. Теперь попробуем жить, - она трёт уставшие глаза и поднимается на ноги. Нужно открыть подачу горячей воды, проверить подключение электроэнергии и газа. Нужно приготовить поесть, раз уж детка голоден. Что-то пресное и не совсем вкусное, но щадящее для ЖКТ. Если пойдёт хорошо, позже будет кормить его чем-то более изысканным. Но первым делом, душ.