— Что? Что случилось? Лили, пожалуйста, говори со мной.
— Ты восстановился. Теперь настало время найти Роджерса, поговорить и жить, как нормальный человек.
— Но я хочу быть здесь, с тобой. Мне нравится тут. Мне хорошо.
— Я сплю с другим мужчиной, Джеймс. Уже давно. Слишком давно, чтобы можно было посчитать это ошибкой, - она не хочет этого говорить, но говорит. Ему нужно уйти. Ей нужно, чтобы он ушёл.
— С кем? - он сжимает челюсти и кулаки, будто сможет её ударить. Ей на секунду становится смешно.
— Рамлоу.
— Почему?
— Потому что он другой. Он трахает, как я люблю, знает моё тело лучше, чем свое собственное. А ты…слишком мягок. Давай, сделай хоть что-то. Скажи мне что-то! Я трахалась с ним, сосала его хуй, а потом, через пару часов, целовала тебя этими губами. Скажи что я шлюха, ударь меня, убей. Сделай что-то! - она кричит, плюется ядом и оседает, уперевшись спиной о входную дверь. А Барнс молчит, ему больно. Он не понимает причин, ведь до этого дня был уверен, что они почти семья. Молча поднимает её на руки и несёт в спальню, не обращая внимания на удары и слезы.
Раздевает, пристально осматривает, будто сможет найти подтверждение её словам, но тело чистое, как и вчера, как и каждый день.
— Скажи, что ты соврала. Скажи почему ты так поступила и мы поговорим нормально.
— Он не оставлял следов, потому что боялся, вдруг ты обезумеешь от ревности. Я говорила правду. Уходи.
— Я люблю тебя, Лили. Знаю, что не говорил этого, но мне нужно было время. Неужели я так сильно затянул с признанием? - он снова сводит брови к переносице, а она прикрывает глаза. Больно. Чертовски больно слышать такое и понимать, что натворила. Но пути назад нет, поэтому она вытирает слезы и говорит то, что уже однажды говорила Рамлоу.
— Я тебя не люблю. Я никого не люблю, кроме себя. Почему вы ищете во мне что-то хорошее? С тобой было хорошо, с Рамлоу тоже. Пока вы оба были удобными. Теперь нет. Хочу перемен.
— Ты врешь. Я вижу. Забыла, что я могу читать людей, как книгу?
— Да? Тогда читай. Я люблю, когда меня берут силой.
— Правда.
— Я люблю, когда на ягодицах кровоподтеки от шлепков.
— Правда.
— Я люблю, когда меня душат во время секса.
— Правда.
— Я могу кончить, если тяжёлая рука держит мой затылок, не позволяя отодвинуться, пока член глубоко в горле.
— Правда.
— Что из этого делал ты?
— Ничего.
— Как думаешь, кто так делал?
— Брок Рамлоу.
— Верно. А теперь читай самое главное. Я люблю его, - кажется с этими словами вышел и весь алкоголь, она трезва, как стеклышко. Он морщится, как от ударов шокера в прошлом.
— Правда, - отвечает сухо, с надрывом. Хорошо, что Баки не догадывается спросить о её чувствах к нему. Потому что ответ был бы таким же, а ей этого не нужно.
— Тебе пора в большой мир, детка. Ты встретишь там прекрасную женщину, которая сможет оценить тебя по достоинству. Я не смогла. Мне жаль.
Ей кажется, что он сейчас заплачет и хорошо бы этому не произойти, потому что тогда она тоже не удержится. Однако Барнс ожесточенно вытряхивает её из одежды. Что-то снимается легко, что-то разрывается с треском. Так же и со своими вещами. Он грубо втискивается меж бёдер и сильно, даже слишком, сдавливает шею. Олсен не сопротивляется. Какой в этом смысл? Более того, она наслаждается каждой минутой своего падения.
Вот сейчас можно сказать, что они трахаются, а не занимаются любовью, как всегда до этого. Он молчит, крепко стиснув зубы. Позы меняются по её желанию. Кожа усыпана засосами и следами укусов, ягодицы горят, как она и говорила. И это длится часами. Пока весь его гнев и обида не находят выход. Лилит лежит на боку, спиной к нему и тихо плачет. Нет, не от боли, от любви.
— Уходи.
— Я смогу простить тебя и делать так, как тебе нравится, если ты пообещаешь быть со мной. Только со мной.
— Слишком поздно. Я сделала выбор и пара качественных оргазмов его не изменят.
— Лилит, пожалуйста. Я полюбил тебя по-настоящему, искренне.
— Желание…- она не видит другого выхода, да его и нет. Ещё бы пара слов и она отступила бы от намеченного плана, а в последствии сделала бы только хуже для него. Поэтому код.
— Я жду указаний.
— Одевайся. Собирай все свои вещи. Бери в сейфе тысячу на еду и билеты. Код 814567. А потом уходи. Тебе нужно добраться в Нью-Йорк. Цель Стивен Грант Роджерс. Не убивать. Он твой новый куратор. Отвечать на все вопросы, слушать и вести себя, как подобает. Выполнять.
Солдат делает всё быстро, даже не останавливаясь и не говоря. А внутри мечется, как одуревший. Он всё помнит, всё понимает, но ослушаться не может. Тело будто двигается на автомате. Барнс даже не оборачивается, когда выходит за дверь. Олсен спускается вниз на дрожащих ногах и закрывает её на замок. Дом опустел и осуждающе замолчал. Тишина оглушает. Лилит пьёт. Ещё и ещё. Пока её не тошнит на ковёр несколько раз, а потом вырубается, свесив руку и ногу с дивана.
Причина такого поведения лежит в её папке с документами. Лист А4 с результатами анализа. Результат положительный. А рядом заключение врача и прогноз 3-4 месяца.
Лучше сделать больно один раз, чем делать больно на протяжении 3-х месяцев, а потом разбить окончательно. Лили знает как это. Она уже пережила подобное с мамой. Поэтому вскоре закупит большую партию нужного лекарства, закупит продуктов впрок и останется тут умирать. Через месяц она уже не сможет водить машину и стрелять без инъекции. Через два не сможет без дикой боли спуститься на первый этаж или подняться на второй, поэтому переедет на диван к телевизору.
Всё, что останется у неё, кроме боли, память о двух мужчинах, которых она любит. А потом не останется и этого…
Блядство. Какого хуя я так поступила? Теперь хотя бы на этот вопрос не нужно искать ответ. Он больше не имеет значения.
========== Часть 6 ==========
Так ужасно Барнс не чувствовал себя уже давно, а может и никогда. Да были вещи и страшнее, чем измена женщины, которую он полюбил, например десятки смертей от его рук. Но даже тогда он чувствовал себя лучше. Гидра заботилась о своём оружии. Своеобразно, но заботилась. Никто не выбрасывал его вот так, за ненадобностью. По началу он пытается сопротивляться уходу, а потом принимает, как должное. Становится пленником своего тела и подсознания Зимнего солдата. Есть не хочется, но он упрямо покупает еду и воду. Куратор дала деньги на еду, значит подразумевала её покупку и употребление. Куратор позаботилась о солдате.
На дорогу уходит чуть более трех дней, ведь в аэропорты и на вокзалы дорога ему закрыта. Он берет билеты на автобусы, некоторые города проходит пешком, если в них для покупки билета требуется подтверждение личности, которого он не имеет. Ещё пару часов уходит на незаметное проникновение на базу Мстителей. Солдат безошибочно определяет комнату Стива Роджерса и забирается внутрь. Осматривается, проверяет на жучки. Собственно он не может сделать никаких предположений насчёт характера, ведь вещей катастрофически мало. Поэтому солдат садится в дальнее кресло, что стоит в самом защищённом углу и ждёт.
Баки, который было успокоился, снова начинает нервничать, только снаружи этого не видно. Он очень ждал и одновременно боялся этой встречи. Его лучший друг знает, что он убийца, он оружие. Как смотреть ему в глаза? Что говорить? Хотя говорить будет как раз-таки не он, а эта установка в его голове. Выбора и выхода нет, поэтому он позволяет всему случится. А сам мыслями где-то очень далеко, в том домике рядом с фермой, может на кухне, а может в спальне.
Так странно, но он называет это место своим домом и к чему-то другому нужно будет долго привыкать. Лилит уже бросила наш дом? Она уехала к Рамлоу? Или он переехал туда? Как можно было не заметить её измен? Но Лили всегда смотрела так…так…словно я что-то значу. Или суперсолдатская способность подвела, или он просто не хотел замечать очевидного.
Её настроение заметно менялось в течении месяца. И нет, не из-за критических дней. В этот период она была особенно жадной на ласки. Забавно, он никогда раньше такого не слышал, но она смеялась и называла это «Оральной неделей». И ей хотелось, желание в глазах ни с чем не спутать. Лили могла опуститься на колени абсолютно в любое время, независимо от того, чем он занимался в тот момент: смотрел телевизор, мыл посуду, ел, занимался изучением языка, чтобы не терять навыки.