— Говори, - Стив непонимающе оглядывается, потому что всех наёмников они обезвредили. Всех, кроме последнего - Рамлоу.
— Ты даже не выйдешь ко мне, детка? Ну же. Твоё личико. Я хочу видеть твоё личико, перед тем, как умереть.
— Лилит Олсен в гражданском. Предположительно вооружена, - чётко проговаривает Роджерс и натыкается на удивлённый взгляд янтарных глаз.
— Она не с вами? Я думал ты уговорил её уйти с тобой. Чёртов сукин сын, солдат. Ты бросил её, когда восстановился?! Сука. Блядская тварь, - Брок багровеет, но с колен не поднимается. Баки раскрывает рот и удивлённо клипает глазами.
— Она приказала мне уйти. Сказала, что любит тебя и хочет быть с тобой. Прочитала код, потому что по-другому я бы никогда не ушёл.
— Блядство, - шепчет Брок одними губами, когда для него всё становится кристально ясным. Он опускает голову и силой сжимает веки, пытаясь удержать слезы, но несколько всё равно срываются с ресниц. И бывший командир уже не выглядит опасным, он выглядит разрушеным изнутри, — Когда это было?
— Два с половиной месяца назад. Она не вернулась к тебе?
— Она любит меня, хотя никогда не говорила об этом прямо. Поэтому нет, не вернулась. А ещё она любит тебя, поэтому выгнала. Лилит совсем не такая, какой хочет казаться. Ты ведь не знаешь, правда? Она не сказала тебе?
— О чем?
— Я надеюсь, что она ещё… Найди её. Будь рядом, она не должна быть одна. Я должен был быть рядом. Я должен был…Старый мудак, - Брок закусывает изтерзаную губу до крови, но не чувствует боли, — Сделай это сам. Ты. Никто другой. В её глазах ты не увидишь страха, только благодарность.
— Что сделать, командир?- Баки в панике, он даже не замечает, как обращается к террористу.
— Выключи боль. Скажи, что я её любил,- шепчет Брок и активирует взрывчатку. Таймер показывает всего 15 секунд. Люди на безопасном расстоянии, а двум суперсолдатам хватит этого времени, чтобы убраться подальше.
И Роджерс бежит, успевая ухватить друга за ремешок на тактическом костюме. Барнс не думает о безопасности, он просто наблюдает за последней улыбкой смертника. Рамлоу нашёл свой покой вот так, в самый последний момент передумав мстить Капитану Америка. Да и не за что мстить. Роджерс выполнил условия сделки с Олсен. Его биография была чиста, даже после сотрудничества с Гидрой, как и у всего УДАРа. А травмы… Этого никто не мог предугадать. Стив потратил немало нервов и времени, чтобы уговорить доктора Чо взяться за лечение ожогов бывшего командира. Тот сам принял решение уйти, не окончив терапию.
Брок Рамлоу никогда не был глупцом, но некоторых решений стыдится. Вернуть бы время назад, он многое изменил бы…
— Баки, ты слышишь меня? Не задело? Баки!- Роджерс трясёт его за костюм и потихоньку заводится. Непозволительное поведение на работе. Вот почему он не хотел брать его с собой. Хорошо ещё, что Лилит здесь нет.
— Мне нужно уйти, - уверенно говорит Барнс, разложив всю информацию по полочкам, — Как только вернёмся в Нью-Йорк, я уйду.
— Это небезопасно.
— Я должен всё выяснить. Она не вернулась к нему… Избавилась от нас обоих. Хочу знать причину.
— Она знает код. Я не уверен, что Ванда справилась на 100% и ты не станешь снова Солдатом.
— Решение?
— Я с тобой, - Стив поднимает руку и присекает отрицание в зародыше, — Даю слово не вредить ей, если она не навредит тебе.
— Спасибо.
Следующие 18 бессонных часов проходят в напряжении. Сперва эвакуация раненых и прочесывание всей прилегающей территории. Сотни листов исписаны отчётами о прошедшей миссии. Многие из ныне работающих солдат знали командира Рамлоу, поэтому от шока удаётся отойти не сразу и не всем.
Уже в джете Роджерс надеется хоть немного отдохнуть, но наблюдая за Баки, не может позволить себе такой роскоши. Тот взвинчен, закрыт от всех, даже Ванда не может увидеть его мыслей. Все устали, а он собран как никогда. Стив обещал. Стив дал слово. Она будет в безопасности. Что имел ввиду Брок? Выключи боль…
Каждая минута промедления даётся ему тяжело, но нужно всё сделать по правилам. Оформить бумаги на личное пользование свободным джетом, скрыть его с радаров, выключить функцию отслеживания.
Полёт занимает всего пару часов, но для Джеймса они кажутся вечностью. Уже на подлете, он капельку сомневается в таком спонтанном решении. Что если у неё просто другой мужчина? Тогда о какой боли говорил Рамлоу? Трудно дышать. Прежде удобная форма, сейчас душит его тканью и швами.
Стив наблюдает издалека, не вмешивается. Его вообще здесь быть не должно. Он так и не простил Лилит за те два года, что Баки был с ней. Могла бы просто сообщить. Без координат. Всего пару слов. Джеймс жив, здоров. Он со мной, пока не восстановится. Всё. Этого было бы достаточно. Хотя кого мы обманываем? Это было бы новым пинком под зад Капитану Америка. Стимул искать лучше. Рыть землю носом в поисках пропавшего друга.
Барнс замечает изменения ещё задолго до входа в дом. Профессиональная привычка. Двор запущен. Дорожка начала зарастать травой, машиной не пользовались уже давно. Окна с налётом пыли, чего Лилит терпеть не может. Она любит солнечный свет и чистоту. За те два года, что они провели вместе, она намывала их раз 10. Вот такой пунктик. Свет не горит. Только на первом этаже мельтешат блики, скорее всего работает телевизор.
Баки мнется, не решаясь нарушить покой. Стив молчит и это хорошо, правильно. Он только хлопает друга по плечу в немой поддержке. На террасе равномерно пыльно, ботинки оставляют следы. Странно. Всё выглядит так, будто дом брошен. Хотя она ведь могла выходить через гараж. Роджерс нажимает на кнопку дверного звонка, на что Баки только хмыкает. Лилит не понравился звук, поэтому там давным давно оборваны проводки. Он стучит, но и на это не слышит никакой реакции, лишь монотонный бубнеж с динамиков телевизора. Кажется новости, репортаж с Лагоса. Брови сами собой сдвигаются к переносице. Привычным движением пальцев он шерстит по дверной раме сверху и достаёт запасной ключ. Дёргает уголком губ, когда вставляет его в замок и поворачивает.
Гостиная встречает его не привычным запахом крепкого кофе, сигарет или свежей выпечки, а затхлым, химическим. На журнальном столике, в пыли, валяются десятки шприцов, ампулы, жгут и её любимый глок. Под столиком, на полу, тарелка с недоеденным засохшим куском пиццы. На диване, укрытое пледом, крошечное дрожащее тело. Видно только одну тощую руку, исколотую и серую, она выбилась из под тёплой мягкой ткани.
— Лили, - шёпот тихий и болезненный. Баки опускается рядом с ней на колени и чуть опускает край пледа, чтобы посмотреть на лицо… Но не может найти ни одной знакомой черты. Бледность на грани с синевой там, где раньше был румянец и смуглая кожа. Щеки впали, скулы заострились, как в том фильме про вампиров. Глаза, прикрытые веками, кажутся кукольно огромными. Олсен уменьшилась вдвое, если не втрое. Кожа и кости в прямом смысле.
— Не трогай, она может быть заразна, - Стив удивлён не меньше, но ещё пытается мыслить трезво и холодно.
— В нас сыворотка, - тут же отмахивается Баки и ведёт кончиками пальцев по холодному лбу. Если бы не дрожь, он принял бы её за труп. Её веки распахиваются быстро, но взгляд с удивлённого быстро меняется на жалостный.
— Баки… - сил говорить почти не осталось, но она тратит последние. Борется с болью, которая уже скручивает остатки мышечной ткани, жжет их. Ладонь тянется к его лицу, но не дотягивается, просто не может. А слезы текут и нет им конца. Джеймс берет костлявую руку в свою крупную, горячую ладонь и прислоняет к себе. Греет, — Я слабая. Трусиха. Нужно было стрелять сразу, когда ещё могла удержать его вес. А теперь мне нужна помощь. Рада, что это будешь ты.
— Я не стану. Лили, пожалуйста, не проси даже. Заберу тебя отсюда. Меня восстановили, я снова гражданин США. Джеймс Бьюкенен Барнс. Заберу в лучшую клинику. Тебя вылечат, обещаю. Сделаю всё возможное, - слова путаются, пока губы целуют каждый ледяной пальчик. Только по смазанной улыбке он понимает о какой боли говорил Брок. Понимает, почему она его выгнала. Понимает каждый шаг. Лилит так хотела защитить его от боли и потерь.