Никто из команды, привыкший к подобного рода играм разума, и глазом не моргнул, но каждого это задело — заявления были слишком близки к правде.
— А ты, Доктор! — Томпсон отчаянно, истерически рассмеялся. — Ты хуже всех! Вырвал сердца из собственной груди, на серебряном блюде вручил их вселенной, а ей на тебя плевать! Они бросили тебя, выкрутили насухо и оставили одного! О, я думал, только я устал жить, но теперь вижу… Вижу!
— Ты видишь только то, что хочет он, — ответил Доктор: честное лицо, темные глаза. Несмотря на весь прошлый гнев на убийцу инопланетного ребенка, он без сомнения, искренне хотел помочь Томпсону. — Все гораздо сложнее. Каждый человек на этой планете ради чего-то да живет.
— Он прав, — сказал Аарон, заметив, с какой осмысленностью Доктор подбирает слова, и не желая, чтобы Томпсон заставлял его переключаться на другую тему. — Призрак манипулирует тобой, Питер.
— Он показывает только половину правды, — добавил Морган.
— И сам не верит в сказанное, — согласился Росси. — Для него это работа, а ты — всего лишь инструмент.
— Это… это неправда! — воскликнул Томпсон, но в его голосе явственно прозвучало сомнение. — Он хочет помочь. Он хочет… сделать то, на что мы сами не осмелимся.
— Он психопат, Питер, — сказала Эмили. — Он скажет что угодно, лишь бы ты ему помог.
— Нет, это не так… он… он хочет поговорить…
— Нет! — запротестовал Доктор. — Нет, Питер, послушай, он знает, что ты в нем сомневаешься, если передашь ему контроль, он ни за что его не вернет!
— Питер, послушай его, — сказал Аарон, но было слишком поздно. Глаза Томпсона подернулись пеленой, его поза изменилась, плечи расслабились, а лицо расплылось в широкой, леденящей кровь улыбке.
— Привет, — сказал он совершенно другим голосом. — Простите, но он так и болтал бы без умолку. Не пойму, как вы прошли сквозь мой психощит, но сейчас мне плевать. Отпустите меня.
— Или что? — спросил Росси. — Ты не сможешь застрелить нас всех.
— Не смогу, — согласился пришелец, потому что Аарон не сомневался: говорил теперь не Томпсон. — Вас — нет. Вот это. — Он указал пистолетом на большую емкость в углу, в стороне от остального оборудования. — Оно наполнено, если пользоваться вашими терминами, ракетным топливом. Если я выстрелю в него, все здание взлетит на воздух. А теперь я знаю, пусть и говорил это вашему драгоценному Питеру: никто из вас не хочет умирать… ну, — он покосился на Доктора, — почти никто. А ты наверняка не желаешь смерти другим, так что как поступим? Вы дадите мне войти в телепорт, — он кивком указал на высокий, продолговатый контейнер, стоящий на торце, — и мы разойдемся.
— Мы не позволим, — сказал Доктор и шагнул вперед, но тут же остановился под предостерегающим взглядом пришельца: тот крепче нажал на спусковой крючок. — Твой психоз не даст тебе бросить задание, ты вернешься. Но я могу помочь. — Голос его звучал искренне: не просто жалость к болезни пришельца, но настоящее желание помочь человеку, которым тот некогда был. — Отпусти Питера, иди со мной. Я отвезу тебя обратно на родную планету. Там есть лечебные центры, тебе подберут подходящего носителя…
— Не-а, не думаю, — ответил пришелец с пародией на виноватую улыбку. — Извини. Я дал вам выбор, так что… выбирайте!
Последние слова прозвучали как злобный рев, и Аарон прицелился вместо туловища ему в голову. Жаль будет потерять Томпсона, но Доктор был прав, когда говорил, что отпускать его нельзя, и точно нельзя дать ему спалить дом. Так что остается только одна возможность, и только один выстрел, чтобы ею воспользоваться.
— Последнее предупреждение, — сказал Аарон. — Опусти пистолет.
— Нет!
Два пальца нажали на спусковые крючки.
Раздалось оглушительное «Бабах!»
Из головы Томпсона вылетел розоватый туман. Инопланетное оружие, так и не выстрелив, выскользнуло из пальцев.
Тело рухнуло на прибор, стоявший у него за спиной, и стало сползать на пол. Задело пару выключателей… и мир исчез.
***
Дерек споткнулся, моментально позабыв, где — и когда — находится, сокрушенный волной предательства, стыда, ужаса, боли, горя…
Но голос Росси прорвал поток.
— Морган!
— Все хорошо, — ответил он, вернув точку опоры, и прогнал неуместные здесь и сейчас эмоции. Честно говоря, Дерек был уверен, что его сейчас стошнит — в желудке бурлило, а голова кружилась, но с этим он вполне мог управиться. Он огляделся, пытаясь разобрать смешавшиеся в кучу мысли и понять, кто где находится.
Посеревший Хотч поддерживал Рида, который всхлипывал при каждом выдохе, но, казалось, ему было хуже всех. Остальные тоже были сбиты с толку, и Росси, и Стюарт сильно побледнели, на лице Джордан виднелись слезы, а Прентисс всю било крупной дрожью, но в целом… Господи, что это за шум?
— Это Доктор, — ответил Хотч на вопрос, который, как оказалось, Дерек задал вслух, и посмотрел на что-то за его спиной, чуть левее.
Дерек повернулся.
На этот раз поднявшийся в горле ужас не был искусственным. Доктор сжался в кучку из перепутанных полос, тело извивалось в агонии, элегантные пальцы царапали, словно когти, пол, стены, собственные волосы, и все это время он кричал…
— Джордан, машина!
После резкого приказания Хотча Джордан бросилась вперед, переступив тело Томпсона, и зашарила руками по странному прибору. Когда она в конце концов нашла правильный выключатель, тошнота Дерека моментально улеглась, а мучительный вой Доктора сменился тихим, плачущим стоном.
Дерек шевельнулся первым. Он поставил пистолет на предохранитель и не стал прятать в кобуру, а отдал Росси, памятуя слова Томпсона: «Почти никто не хочет умирать» и того, кому, судя по взгляду, они адресовались. Медленно и осторожно Дерек подошел ближе.
Доктор свернулся в позе эмбриона и, всхлипывая, прикрывал лицо. Пальцы его запутались в волосах. Он выглядел маленьким и несчастным: сирота, прячущийся от грозы.
Но он не просто всхлипывал, с потрясением осознал Дерек, когда придвинулся ближе. Машина рядом с ними зловеще искрила. Между рваными всхлипами таились слова, жалобные, разбивающие сердце:
— …жаль, мне так жаль, пожалуйста, пусть это прекратится, прошу…
— Доктор, — твердо сказал Дерек, опускаясь рядом с ним на корточки.
Тот замер, поток его слов затих.
— Морган, нужно убираться отсюда, — сказал за спиной Хотч. — Из-за этой штуки скоро начнется пожар, а когда огонь доберется до емкости, все здесь взорвется.
— Доктор, — повторил Дерек и поднял руку, предостерегая Хотча. — Все закончилось, все будет хорошо, но нам нужно уходить.
Доктор разогнулся — медленно, так медленно, что Дерек прямо чувствовал нетерпение Хотча, когда тот приказал остальным выйти из дома. Его собственное тоже остро ощущалось внутри, но он решил не давить, боясь, что Доктор снова замкнется в себе.
Поймав взгляд Доктора, Дерек захлебнулся от абсолютнейшей боли в нем.
— Помоги…
Этого Дереку хватило. Он поднял Доктора на ноги и потащил мимо яростно сыплющей искрами машины как раз в тот момент, когда вспыхнула ближайшая к ней стопка бумаг. Хотч подхватил его с другой стороны, и они вдвоем наполовину втащили, наполовину внесли совсем легкого Доктора из дома. Когда они добрались до верхних ступеней, из подвала начал валить дым, а когда они отошли едва на десять футов от дома, то…