Замечательный рассказ это был — о старике с юным лицом и грустным взглядом, храбро встречавшем пугающих врагов с одной отверткой в руках и потрясающей смекалкой; о незнакомце-безбилетнике, выпроводившем призрак едва знакомой девушки поцелуем и добрым словом, о герое и гении, спасшем жизни шести миллиардам человек и трем пришельцам (и себе заодно, хотя даже из сбивчивых объяснений мистера Коппера было ясно: Доктор считал это полной ерундой), а потом отправился восвояси, не добившись ровным счетом ничего — кроме новых потерь и восхищения старыми проделками.
Рассказ не доказывал, что Доктор безопасен или хотя бы стабилен — на самом деле наоборот. Будь он агентом — с таким комплексом бога и жаждой смерти, — Аарон отстранил бы его от работы. Но факт оставался фактом: Доктор не был агентом, да и оценивать его по человеческим стандартам психического здоровья не представлялось возможным. Зато рассказ доказывал, что Доктор был… не обязательно добр, но доброжелателен.
И, хотя Аарон внимательно следил бы за безрассудством Доктора и его склонностью к самоубийственным попыткам жертвовать собой, именно эти черты могли помочь ему завоевать уважение Моргана.
— Ладно, один вопрос, — как раз произнес тот, обращаясь к капитану Стюарт, которая согласно кивнула. — Что это за Торчвуд и почему они засекретили досье Доктора?
К счастью, капитан Стюарт не оскорбилась напрашивавшимся выводом, что Морган сует свой нос куда не надо у нее за спиной. Она просто вздохнула и немного ссутулилась, забыв о военной выправке, а на лице смутно проступило раздражение, не относящееся ни к кому из присутствовавших.
— Все, что вы узнали в ходе расследования, строго засекречено, вы понимаете? — спросила она скучающим тоном человека, который обязан был такое сказать.
— Естественно, — согласился Морган.
— Торчвуд — сплошная головная боль. Это секретная организация, основанная более века назад для защиты Великобритании от пришельцев. Почти вся она была уничтожена при Кэнери Уорф, но остался филиал в Уэльсе: у них множество фантастических игрушек, море наглости и никаких правил. Хотя они иногда оказываются кстати, так что мы мирно сосуществуем.
— А с Доктором они как связаны?
— Глава Торчвуда — его близкий друг. Он хотел получше обезопасить его досье, чтобы никакие важные сведения не попали в плохие руки. Мы согласились — разумеется, доступ к его досье у нас остался, — а дополнительная безопасность не помешает, особенно когда речь идет о Докторе.
Кстати, о докторах…
— А где Рид?
— Думаю, у оперативного стенда, — сказал Морган, рассеянно указав рукой через плечо. — И как же таким стремным ребятам, как Торчвуд, удается не попадаться на глаза? Можно подумать, пришельцы, со всей этой шумихой в прессе…
Он продолжил общаться с капитаном Стюарт, Аарон же отошел слишком далеко и уже не слышал слов.
Рид действительно стоял у оперативного стенда с чашкой кофе в руках и хмурым выражением на лице. Глядя на фото с места преступления, он погрузился в размышления и не заметил, как подошел Аарон. А тот, воспользовавшись моментом, решил понаблюдать за самым младшим из своих агентов. Рид выглядел немного усталым, как и следовало ожидать после нескольких тяжелых недель, но в целом держался относительно неплохо. Он не принимал защитных поз, его пальцы не дрожали — рецидива не было, а все остальное залечит время.
— Что ты видишь? — в конце концов спросил Аарон.
— Пока не уверен… — ответил Рид, хмурясь сильнее.
— Тогда продолжай, — сказал Аарон, зная, что тот в любом случае будет это делать, но одобрение начальства придаст ему сил.
— Хорошо, — рассеянно отозвался Рид, снова погрузившись в дело. Аарон отошел, оставив его наедине с работой, и взглянул на часы. Скоро вернутся Прентисс, Джордан и Доктор, и хорошо бы с чем-то новым.
Если повезет, они быстро раскроют это дело.
***
У Спенсера почти получилось! Он чувствовал эту ясность, откровение, блуждавшее в уголках его разума, но вне досягаемости. Он кое-что упускал, они все упускали, что-то прямо — почти — перед носом…
Появление Доктора отправило поток его мыслей под откос.
Доктор не вел себя громко, яростно или как-то необычно, просто вошел в дверь, таща на буксире Прентисс и Джордан. И все же: только он шагнул через порог, как все взгляды обратились к нему. Спенсер не знал, что ощущают другие, более агрессивные люди, но у него самого мурашки побежали по спине, волосы на затылке встали дыбом, а в ушах еле слышно прозвучало всего одно слово.
«БЕГИ!»
Поняв причину, Спенсер подавил страх. Доктор просто перестал изображать человека. Что-то изменилось в его позе и выражении лица, маска слетела, и теперь все инстинкты Спенсера, от самых первобытных до профайлерских, твердили, что перед ним инопланетянин. Хищник.
— Это призрачный ассасин, — заявил Доктор во внезапной тишине.
Предсказуемо, первым ее рискнул нарушить Хотч.
— Что это значит?
— Они — представители телепатической расы, которая называется у-улау. Симбионты — телесной формы не имеют, так что подсаживаются к другим разумным существам на своей планете. Обычно все получается как надо, но в некоторых случаях у-улау изгоняют. Какое-то время они могут довольствоваться другими видами, но если живут без правильного хозяина слишком долго, то… меняются.
На щеках Доктора заходили желваки, а глаза его потемнели, так что речь шла не просто о научном знании. Интересно, была ли это остаточная травма после столкновения с таким «призрачным ассасином» или более личное понимание того, что делает изоляция с телепатами — да и с остальными заодно.
— И как же? — спросил Росси.
— Повреждаются их моральные ориентиры. Абсолютно здоровые личности становятся психопатами. Дело в том, что у-улау умны, они не начинают убивать кого попало, отсюда и призрачные ассасины. На самом деле они сами себя так называют, «киллеры» — более подходящий термин. Они объединяются с другими обладающими телом существами, порой преступниками, порой невинными людьми, которыми они манипулируют, и убивают ради наживы, пользуясь своими телепатическими способностями и продвинутыми технологиями.
— Так вот в чем дело? — спросила Стюарт. — Жертв просто заказали?
Доктор, который до того мерил шагами штаб, вдруг остановился и вцепился в спинку кресла побелевшими пальцами.
— Нет. Призрачные ассасины — самые дорогие наемные убийцы во вселенной, и этому есть причина. Они гарантированно устраняют свою цель — взрывая корабль, дом или, в случае слаборазвитых миров вроде этого… всю планету.
По комнате пронеслось едва ощутимое дуновение страха. В груди у Спенсера похолодело. Он был знаком с понятием неминуемого разрушения планеты — как и все теперь, — и помнил ту беспомощность, ужас и смущение, когда вышел из транса на краю крыши (и никто не умолял его спуститься), незнакомое чувство полного неведения, когда улицы заполонили далеки, помнил тошнотворную вину и чувство утраты, когда отыскал наконец отца, который жил отдельно от них — и оказалось, что его уничтожили много месяцев назад.
Но на этот раз они не были беспомощны. Их союзник, судя по слухам и легендам, оказался самым пугающим во вселенной существом.
Встретив взгляд Доктора, темный, древний и наполненный тлеющей яростью, Спенсер захотел поверить слухам и легендам.
— Как? — спросил он сдавленно, и голос прозвучал выше, чем хотелось. Спенсер понимал, что остальную часть вопроса: «Как один человек, пусть и пришелец с развитыми технологиями, может разрушить планету?» произнести не сумеет, но, к счастью, Доктор и так его понял.
— В том-то и дело! — воскликнул Доктор, надел очки в толстой оправе и, бросившись к компьютеру, вытащил какое-то устройство: звуковую отвертку, если память не обманывала (а у Рида она никогда так не делала, исключая ситуации, когда виной была травма, время или определенная генетическая предрасположенность). — Это невозможно! О… хотя способов взорвать планету полным-полно, — продолжил он, перекрикивая жужжание отвертки, и пренебрежительно взмахнул свободной рукой. — Но разлома поблизости нет, а большинство остальных способов требуют просверлить шахту к ядру, и тогда даже вы заметили бы это.