— Он может считать, что человечество непоправимо испорчено и его нужно уничтожить, или даже — что он оказывает миру услугу, избавляя его от страданий.
Доктор отвел и опустил взгляд: универсальный признак стыда. Может, у него и самого были подобные мысли — о Земле, или родной планете, или о самом себе. Обрывки историй, услышанные Дейвом, доказывали: под высокомерием скрывается глубокая самоотверженность.
— Этот человек работает здесь. Кто-то его знает. Подумайте о тех, кто в последнее время вел себя странно: бросал недоделанную работу, дремал на рабочем месте, казался раздражительным или отстраненным. Особенно это касается тех, кто в недавнем прошлом пережил трагедию.
— Питер Томпсон!
Все головы повернулись к источнику голоса: обычной женщине средних лет в лабораторном халате.
— Простите, — сказала она, краснея. — Я просто… Томпсон — один из ассистентов в моей лаборатории. Последние несколько недель он вел себя небрежно, отстраненно. Думала, это просто стресс… его жена покончила с собой пару месяцев назад.
Работа моментально закипела. Аарон рявкнул, требуя личное дело Томпсона, техник, предвидев это, уже вывел его на экран, Стюарт созывала команду, Доктор…
Доктор натягивал плащ. Дейв понял, что тот собирается отправиться с ними. Разумеется — Доктор привык находиться в гуще событий, но Аарон быстро положит этому конец…
Только вот он не положил. Наоборот, поддерживал, вовлекая Доктора в разговор о том, как лучше всего говорить с несубом.
— Доктор, вы нам понадобитесь, чтобы провести с пришельцем переговоры. Наверняка вы лучше всех разбираетесь в его психологии. Тем временем мы попробуем «разделять и властвовать»: может, веру Томпсона в человечество восстановить и не удастся, но если подорвать доверие к пришельцу, то можно уговорить его сдаться.
— Полагаю, вы собираетесь наставить на него пистолеты, — с гримасой отвращения произнес Доктор.
— Да, если он вооружен, — коротко ответил Аарон.
— А вы не берете оружие? — спросила Прентисс.
— Никогда, — с чувством отозвался Доктор.
— Аарон, на два слова, — вмешался Дейв и отвел начальника в сторону, где было немного тише.
— Да? — спросил тот.
— Ты с ума сошел? — резко произнес Дейв. — Как можно всерьез думать о том, чтобы допустить этого парня к полевой работе?
— Я не руковожу расследованием. Это не мое решение.
— Тогда поговори со Стюарт! Она тебя уважает и прислушается к мнению.
— Она тоже не руководит.
Разумеется, Аарон был прав. Доктор заправлял здесь всем с момента появления. ЮНИТ целовал землю, по которой он ходил. И все же…
— Он скорее несуб, чем коп, Аарон.
Между героем и злодеем пролегает тонкая грань, а между психопатом и народным мстителем — еще тоньше. Все эти рассказы о Докторе, сражавшем инопланетных противников: пусть на Земле их считали бы чудовищами, для него они оставались людьми. И Доктор массово убивал их. Дюжинами, сотнями, снова и снова. Было ли у него оправдание или нет, только личность с определенными качествами могла совершить подобное.
— Я в курсе, Дейв, но это не делает его плохим человеком, и уж тем более — некомпетентным.
Взгляд Аарона скользнул в сторону команды, но не на Доктора: он остановился на Риде. Блестящем, травмированном Риде, из трудной семьи, с наследственной предрасположенностью к психическим заболеваниям, который часто вел себя безрассудно и саморазрушительно, и который — даже Дейв это признавал — был чертовски классным агентом, одним из лучших в команде.
— Окей, понял твою мысль.
Дейв и правда понял.
Пусть и не должен быть от этого в восторге.
***
Дерек не мог понять, каким образом очутился в одной машине с Доктором. Может, так задумал Хотч, или, может, Росси коварно это подстроил, или виной недоступные пониманию замыслы Доктора, а может, вовсе простое совпадение, но официальные внедорожники мигом расхватали, и Дерек оказался в седане наедине с пришельцем и сломанной магнитолой.
Упомянутый пришелец напевал себе под нос «Another One Bites the Dust», и напевал с огромным энтузиазмом, слегка не попадая в ноты.
— Слушайте, может, хватит? — огрызнулся в конце концов Дерек.
— Что? О, да. Простите.
И замолк…
…буквально на пару секунд, а потом начал беспорядочно постукивать пальцами по ноге.
Прямо как пятилетка. Умный пятилетка, которому через три минуты ничегонеделанья стало скучно, и он начал экспериментировать с бытовой химией.
«Тук. Тук-тук. Тук-тук-тук. Тук-тук-тук-тук-тук. Тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук».
Ничего не поделаешь. Дереку пришлось завязать разговор, пока Доктор не начал разбирать приборный щиток.
— Почему вы так ненавидите пистолеты? — спросил он, потому что честно хотел знать ответ и потому что это было не так грубо, как: «Да кто ты, к чертям, такой?»
Доктор внезапно замер без движения, и его сходство с гиперактивным ребенком развеялось как дым.
— Потому что их единственное предназначение — убивать, — заявил он, насколько Дерек мог судить, честно, но и осторожно, следя краем глаза за реакцией своего собеседника.
— Справедливо, — заключил Дерек, и Доктор немного расслабился. — Но серьезно, за девятьсот лет вы никогда…
Он едва не сказал «никого не убили», но Доктор бросил на него острый предупреждающий взгляд, и Дерек изменил концовку фразы.
— …не носили пистолета?
— Нет, в большинстве случаев не носил.
— Но пользовались, — сказал Дерек, и это не было вопросом.
— Ну-у-у, это зависит от того, что можно считать пистолетом. С одним как-то раз блефовал, точно. Из другого как-то расстрелял замок. И стрелять в окуляры далекам было удобно, пока они не начали пользоваться чертовыми силовыми полями…
— А в живого человека стреляли? — перебил Дерек. Где-то на задворках разума вспыхнула мысль, что нет причин так лоббировать этот вопрос, что в нем четверть любопытства на три четверти демонстрации силы, но до дома Томпсона еще двадцать минут, а по сравнению с попытками Доктора напевать рок-хиты восьмидесятых все остальное гораздо лучше.
— В разумное существо? Да. Человека? Как я и говорил. — Рука Доктора крепко сжалась на ручке. — Зависит от того, кого можно им считать.
В его голосе мелькнуло что-то новое, холодное и угрожающее, похожее на потрескивание тонкого льда.
Дерек замолчал.
На этот раз Доктор начал напевать спустя целых десять секунд.
***
Эмили не ожидала, что дом Томпсона окажется таким — милым домиком в конце длинной улицы. Темный, тихий, и Эмили сочла бы его пустым, если бы не инфракрасные камеры ЮНИТ: те определили, что Томпсон внутри. Эмили не ожидала и того, что Морган приедет вместе с Доктором: седан со скрипом притормозил, заняв место в череде служебных автомобилей в десяти ярдах от дома.
Но гримаса раздражения на лице Моргана совершенно не удивляла. Он выбрался с водительского сиденья, хлопнув дверью.
— Ни один пришелец не должен знать такую кучу рок-баллад восьмидесятых! — беря у Эмили бронежилет, пожаловался он. — Никто не должен знать столько рок-баллад!
— А тебе Рид не нравится, — поддразнила она Моргана и повернулась. Как оказалось, вовремя: Рид, в которого Эмили едва не врезалась, бросил на нее обиженный взгляд. — Без обид, Рид.
— Их и без того хватает, — пробормотал он и, отведя взгляд, шагнул в сторону. Эмили внутренне содрогнулась. Нужно не забыть все уладить с ним позже.
Она взяла запасной жилет и пошагала к Доктору, стоявшему в стороне от остальных — он, нахмурив брови, изучал дом, и, кажется, не заметил ее.
— Вот! — Эмили протянула жилет Доктору. Тот посмотрел сначала на нее, потом на жилет.