– Понимаешь, что я имел в виду? – сказал Дин.
И девчонки, в аллеях, в этот летний полдень! О, небеса! С каждым годом тинэйджерская девушка мечты все молодела и молодела. И наконец-то, вот они – словно дети, в лучших нарядах своих модных тетушек– и вдруг ты осознаешь, что это уже больше не игра, что эти девчонки действительно серьезно настроены. А свои стрелы они направляют не столько на тебя, одного из парней, пока их легкие, милые, энергичные ножки несут их по асфальту, а на гораздо более взрослых чуваков, вполне созревших, в чьи глаза они и смотрят самоуверенно, гордо давая понять, что здесь нет ошибки.
– Маленькие мадам, – сказал Дин.
– Попал в точку! – ответил я.
Вдруг Дин Свифт неожиданно остановился.
– Скажу тебе, – сказал он, натягивая на глаза свою бейсболку в полоску, как флаг США, – скажу тебе вот что. Эти тинэйджеры перестали быть рациональными, думающими человеческими существами, и превращаются в безмозглых бабочек совершенно одинакового размера и цвета, летающих вокруг одних и тех же цветков в одном и том же саду. Да! – произнес он группе ребятишек, щебетавших ломающимися голосами. – Вы всего лишь кучка бабочек!
Но они не обратили никакого внимания на Дина, потому что именно в этот момент…. В своей машине ручной работы, со своими инициалами на номере, мимо промчался самый последний из певцов-любимцев тинэйджеров, вместе со своим братом, своим композитором, своей девчонкой и своим Личным Менеджером, так что не хватало только его Мамы. И все детки махали ему руками, и юный талант помахал им, в свою очередь, и все на несколько секунд попались в сети славы.
– Певец! – прокричал Дин ему вслед. – Ха-ха!
Он стоял на проезжей части, жестикулируя вслед удаляющемуся автомобилю. Внезапно он свернул за угол, и мне пришлось догонять его. Дин посмотрел назад через плечо, схватил меня за руку и ускорил шаг. «Ковбои», – объяснил он.
Я тоже посмотрел назад.
– Они не показались мне похожими на ковбоев, – сказал я Дину.
Но сказать такое было равноценно тому, чтобы сказать какому-нибудь эксперту в Хаттон Гарден, что эти камни вряд ли являются бриллиантами.
– Вот что я тебе скажу, – с жаром начал Дин. – Я могу учуять легавого в темноте, в ста футах от меня, с завязанными глазами. И, кстати, – снисходительно продолжал он, – те не видел? Те двое были в штатском, но ботинки-то у них были залатанные!
Это очень много значило для Дина.
– Не нравятся тебе легавые, не так ли? – спросил я его.
Дин несколько замедлил свой шаг.
– Единственное, что в этих ублюдках есть хорошего, – сказал он вежливо, – это то, что они сплотились в одну силу. Только представь, во что превратился этот мир, если бы эти монстры крутились бы среди нас без всяких отличительных знаков!
Бедный старый Дин! Он действительно ненавидит закон, но в отличие многих из нас он не боится его, на самом деле не боится, хотя с ним не раз обходились как со спичечным коробком. Естественно, все его занятия всегда приводили его к конфликту с ковбоями, – т. е. чудо-целитель, инструктор по танцам, вышибала в клубе, консультант по частной собственности и сиделка для пожилых леди.
К этому времени мы уже достигли «Фронта», как девчонки, занимающиеся бизнесом, называют самую оживленную улицу города, и здесь Дин прошептал:
– Мне нужно как можно скорее вмазаться, и мне нужно новое кое-что для моего кое-чего.
Так что мы вошли в ближайшую же аптеку.
За прилавком стояло существо женского пола, ей не понравился вид Дина и она сразу начала ту самую бодягу, что владельцы магазинов в королевстве отшлифовали до безупречия. Она заключается в следующем – они сразу начинают заниматься какими-то делами, суетятся, выполняя сверхнеобходимые задания, и когда ты кашляешь или еще как-нибудь привлекаешь их внимание, они смотрят на тебя так, будто ты вломился в их спальню. А когда они говорят с вами, то используют новый вид вежливости, очень распространенный у нас в городе, т. е. говорят добрые и учтивые слова, но немного по-сучески, противно, поэтому они сначала тебя обезоруживают, а потом сбивают с ног. Для начала она естественно спросила: "Могу ли Вам чем-нибудь помочь? "
Ах! В случае с Дином она встретила достойного соперника, потому что он отработал до блеска и почти запатентовал стиль ужасно вежливого поведения. Это совершенно ничего не означает и является самым настоящим издевательством над тем, с кем он так вежлив. Хотя это отследить не очень уж и легко, ибо Дин ведет себя настолько серьезно и честно, что никто не может даже допустить и мысли, что это может быть сарказм.
– Да, Мадам, – ответил он, – конечно, вы можете помочь мне, если позволите и если на это не потребуется слишком много вашего времени.
И потом они начали свою дуэль вежливости, их глаза светились ненавистью друг к другу. Пожалуйста, вот, что происходит, когда люди с возрастом начинают думать, что вежливость (хорошая штука, кстати) – это некая форма слабости. И когда Дину удалось выманить из старой шлюхи все те продукты, в которых он не очень то уж и нуждался, он неожиданно сказал: «Спасибо, мад-а-а-а-м, большое спасибо», – отсалютовал ей своей бейсболкой, и вышел на солнце со словами: «Один из моих друзей-страдальцев в „Подозрительном“ одолжит мне то, в чем я нуждаюсь».
Я должен пояснить, что «Подозрительный» – это один из тех кабаков, что гноятся в Сохо, тот, что всегда в моде у самых клевых типов. И, естественно, когда я вошел туда вместе с Дином, среди других я увидел М-ра Зови-Меня-Приятелем и его подругу экс-Дебютантку-Прошлого-Года: он бы шишкой с телевидения из заморских колоний, а она с легкостью перескочила со страниц глянцевых социальных журналов на страницы ежемесячников моды. И, кстати, экс-Деб. была довольно-таки милой, чего нельзя сказать о Зови-Меня-Приятелем, ибо он порет слишком много этой австралийской чуши, хотя по телеку это выглядит потрясающе, так искренне.
Когда Дин уполз в темные углы, я щелкнул эту подвыпившую парочку, поставив свой Роллейфлекс на стойку бара.
– О, здорово, рептилия, – сказала экс-Деб. – Может, ты поможешь моему возлюбленному с его новым проектом?
– Он называется, – сказал Приятель, – Несчастные Любовники, и мы ищем тех, кто влюблен и от кого отвернулась удача.
– Ты слишком молод для слез, я думаю, – сказала мне экс-Деб., – но, может быть, среди твоих старших знакомых…
Я предложил Хоплайта на роль Несчастного Любовника Года.
– А в кого он влюблен? – спросил Зови-Меня-Приятелем. – Мы хотим устроить помешанной парочке очную ставку перед камерой, да так, чтобы они не знали, с чем им придется столкнуться.
– Он влюбился в Американца, – сказал я.
– Хороший поворот дела, хоть нам и придется выплачивать гонорар в долларах…. Да, сведем эту парочку и нокаутируем их.
– Будет сенсация, – сказал я.
– Его проблема, – сказала экс-Деб., указывая мундштуком на своего любовника, – это его успех. С той самой первой великолепной программы про Сердитых от него ожидают только лучшее.
– И они свое получат! – воскликнул Зови-Меня-Приятелем. – это моя цель, моя миссия и мое достижение – нести высококачественный культурный материал поп-массам.
– Он слуга культуры всех времен и народов, – сказала его дама после того, как они глотнули огненной воды, а потом попытались поцеловать друг друга.