– Мне кажется, и здесь не стоит ломать копья, – улыбнулся Дивий. – Лучшей кандидатуры, чем комиссар пограничной службы, я не вижу.
– Согласен, – пожал плечами Ауримма.
Собравшиеся посмотрел на молчаливого Милича. Горан поймал взгляд Дивия, выражающий заинтересованность и вопрос, кивнул.
– Ты сегодня что-то немногословен, – с усмешкой сказал Ауримма. – Что-то случилось?
– Он всегда немногословен, – защитил Горана претор ОКО. – У кого есть предложения по составу секторов?
– В прошлый раз мы говорили о миссионерах-ходоках, – напомнил Ауримма. – Почему они еще на Земле?
– Их надо подготовить, – начал было Цамцой.
– Они давно ко всему готовы. Были две кандидатуры…
– Ванесса ждет моего приказа, – пожал плечами Бодров.
– Мой ученик сейчас в походе, – вставил слово Дивий, – как раз в зоне Борейского архипелага, я собирался отозвать его сегодня. В общине никто не должен знать, куда он направится, а так все будут уверены, что он на краю Земли.
– Это случайно не он нашел библиотеку борейцев?
– Нет. Он еще молод.
– Я его знаю? – посмотрел на волхва даль-разведчик.
– Нет, – качнул головой старик, поглядев на Горана сквозь прищур век.
После ухода гостей Цамцой долго мерил шагами двор своего бунгало, размышляя над горой задач, которые надо было решать ему лично, потом искупался в бассейне и направился на женскую половину дома, где его ждали жены.
Претор ОКО женился дважды, и последняя его семья состояла из пяти человек: двое мужчин, три женщины. Второй муж – Квентин Олоннэ – не имел никакого отношения к службе ОКО, он работал деканом строительной организации «Терра», и это вполне устраивало всю семью. Именно благодаря Квентину семья Цамцоя имела теперь отличный коттедж, построенный «Террой» по особому проекту. Такой бассейн, какой соорудили строители претору, был, по слухам, только у высших чиновников Правительства да еще у Владыки.
Женщины семьи Цамцоя – Эрдэнэ, Соня и Наталья – практически не работали, воспитывая пятерых детей, что тоже разрешалось не всем. Как правило, в полигамных семьях воспитанием детей занималась одна из жен, остальные трудились на благо Империи. Большинство же семей в воспитании собственных детей почти не принимали никакого участия, и они росли в интернариях, где детей с раннего возраста обучали той специальности, которая больше всего требовалась государству на сегодняшний день. Но дети семьи претора ОКО жили вместе с ним: двое мальчиков и три девочки. Единственное, что его огорчало, – они не были интраморфами. Как не были паранормами все женщины семьи и второй муж.
С удовольствием повозившись с детьми, старшему из которых пошел пятый год, Цамцой уединился в одной из спален с Натальей и освободился лишь через полтора часа: юная Наташа умела вести эротические игры, подогревая пыл мужа долгое время. Дети уже спали, когда претор, еще раз искупавшись в бассейне, проверил охрану дома, кинул взгляд на вишневую полосу заката и прошел в свой рабочий кабинет, удивляясь, почему опаздывает Квентин. Обычно строитель возвращался с работы еще до захода Сола.
Инк кабинета приветствовал хозяина включением рабочей программы. Цамцой сел за стол, и в это время пришел Квентин. Претор почувствовал его появление до того, как сработал дверной автомат. Еще он почувствовал какие-то странные гармоники раздражительности и обреченности в пси-сфере Олоннэ, но не придал этому значения. Квентин был довольно вспыльчивым человеком и часто заводился по пустякам.
Второй мужчина семьи зашел в кабинет Цамцоя спустя несколько минут после своего появления дома. Он был хмур и задумчив.
– Не возражаешь, если ко мне зайдут друзья? – сказал он, понаблюдав за виомом компьютера.
– Конечно, нет, – оглянулся претор. – Ты чем-то огорчен?
– Неприятности на работе, – промычал Квентин, блондин в отличие от черноволосого Цамцоя.
– Помощь нужна?
– Справлюсь. – Олоннэ еще раз кинул взгляд на виом, в котором светилась схема взаимодействия секторов службы безопасности, и вышел.
Цамцой, занятый своими расчетами, продолжил поиски оптимальной структуры новой службы.
Вскоре в доме появились гости, трое мужчин, которых встречал сам Квентин, причем все они были интраморфами, судя по их ментальному свечению. Цамцой насторожился, с трудом выходя из смыслового пространства компьютера, попробовал пообщаться с гостями мысленно, не смог и почувствовал тревогу, но было уже поздно. Гости гурьбой ввалились в его кабинет, и один из них выстрелил в хозяина из нейтрализатора.
Квентин вскрикнул, вдруг проснувшись, – было видно, что он находится под гипнотическим воздействием, – и убийца выстрелил в него.
«Как все просто и гениально! – подумал Цамцой, последним усилием воли давая команду инку кабинета стереть все файлы. – Они все рассчитали до малейшего нюанса… А я расслабился…»
Сквозь кровавый туман в глазах он попытался разглядеть лица убийц, но в него выстрелили еще раз.
Гости, продолжая играть роли знакомых семьи, тихо беседуя и смеясь, разошлись по дому, убили охранников и ушли, практически не подняв шума. Женщин и детей семьи претора они уничтожать не стали.
ВОЛЬНОМУ ВОЛЯ
Спустя три часа после спасения афроида Уанкайовы Влад заметил за собой слежку. Ощущение скрытого наблюдения преследовало его и раньше, однако ничего похожего на летательные аппараты, снабженные видеокамерами, в поле зрения ему не попадалось, не помогло даже сенсинг-сканирование. В радиусе двух десятков верст от птерана, ведомого кладоискателем, не было ни одного живого существа, не считая мутанта Уанкайову и птиц, ни одного технического средства, излучающего или принимающего электромагнитные волны. Впечатление создавалось такое, будто за Владом велось наблюдение из космоса, хотя по рассказам учителя он знал, что спутников, подвешенных над южным полюсом Земли, в районе Борейского архипелага, ни одна из общин не имела.
В конце концов Влад вышел даже в поле Сил, чтобы определить источник пси-давления, создающий впечатление внимательного взгляда, но смог лишь подтвердить свои подозрения: за ним действительно наблюдали, причем сверху, с высоты трехсот с лишним верст, однако увидеть наблюдателя не удалось. Он прятался за слоем какого-то физического поля, поглощавшего ментальный поток.
Разочаровавшись в своих способностях до глубины души, Влад перестал обращать внимание на свои ощущения и приступил к делу, ради которого был послан так далеко от дома. Он уже представлял себе, где следует искать остатки древних сооружений и баз, поэтому сразу начал с острова, который светился в пси-диапазоне ярче других.
Еще раз оглядев панораму океана под собой с пятикилометровой высоты, полюбовавшись бесконечным с виду поясом туманов, за которым просматривалась ослепительно белая полоса снегов и льдов Пояса Снежной Королевы, Влад повел птеран к острову, площадь которого достигала двухсот квадратных километров.
Сверху остров напоминал осколок Марса или Луны – множеством кратеров и трещин, похожих на русла рек. Возможно, этот район океана когда-то подвергся метеоритной атаке, изменившей его ландшафт, а может быть, таков был его первоначальный облик, скрываемый льдами Арктики до поднятия острова из вод во время Катастрофы.
Влад медленно облетел изрезанный фьордами остров по кругу, внимательно всматриваясь в дикий пейзаж. Глаз то и дело выхватывал из хаоса скал и камней развалины крепостей и замков, но интуиция молчала, все эти «развалины» представляли собой игру света и тени, шутку природы с грустным оттенком. Остров не имел ничего, что хотя бы отдаленно напоминало искусственное сооружение. И все же он продолжал ярко светиться в ментальном поле, будто издеваясь над человеком, который вздумал завладеть его сокровищами.
Птеран пошел на второй круг. Влад сосредоточился, смущенный своим явным провалом, и увидел на северном мысу острова дыру, уходящую в его глубины. Не кратер – именно дыру, пробитую в довольно ровной площадке и окруженную трещинами. Заинтересовавшись, кладоискатель снизился над дырой, высчитывая ее диаметр – около тридцати метров, и решительно окунул аппарат в густую темноту вертикальной шахты, пробитой, очевидно, метеоритом в незапамятные времена.