Когда запыхавшийся Стэн вернулся к берегу, Яан уже сидел там, глядя на прыгающих с вышки солдат. Зигги вошел в воду вертикально, почти не подняв брызг. Экс посмотрел вниз, поморщившись, двинул плечом и не рискуя вытягивать руки, прыгнул «бомбочкой» вслед за ним.
Из дверей вышел Нузза, отключил функцию волн и поднял разделители, пейзаж на стенах превратился в строгий голубой узор с логотипом Космофлота.
— Десять километров. Яан, восемнадцать. Экс, тебе пока пять. Кто первым окончит норматив — получит два часа сверху, как дополнение к увольнительной.
— Что, сегодня?!
— Кто прилетел? «Адиантум» или «Хтара»?
— С чего вдруг такой подарок? — поднял брови Зигги.
— Говорят, это Фрай, — ответил ларон, — решил наградить эскадру за отличную службу.
— Задабривает, чтоб язык не распускали, — поморщился Экс.
Лэн вертел головой, глядя на встрепенувшихся товарищей. Зигги вполголоса пояснил: — Развлекательные центры. Они курсируют между тремя галактиками, обычно появляются раз в несколько месяцев. «Хтара» похожа на кусок торгового города, там можно купить что угодно… в пределах закона, разумеется, — подмигнул альдебаранец, — мне как раз нужно передать посылку ко дню рождения жене…
— Зато на «Адиантуме» центральный филиал «Энни Флирт», — ухмыльнулся Экс, — но таких примерных мужей, как Зигмунд, это, конечно, не интересует…
Зигги ткнул его в бок, Экс не удержался на краю и спрыгнул в бассейн.
— Это «Адиантум», — кивнул Нузза.
— Я первый! — крикнул Стэн, и бросился в воду, остальные последовали за ним.
Однако первым на берег вышел Зигги. Стоя под душем, парни возмущались, что двухчасовую прибавку заполучил тот, кому она совершенно не нужна.
— Мог бы и поддаться, — проворчал Стэн, проходя мимо альдебаранца, — что ты там будешь делать двадцать шесть часов? По парку гулять?
— Чем брюзжать, лучше учись плавать, — беззлобно огрызнулся Зигги, — а как убить время я найду, не переживай. По сравнению с Яаном мои жалкие два часа ничего не стоят…
Лэн оглянулся на сиуэйта, уже застегивающего комбинезон.
— У сиуэ двое суток, не одни, — улыбнулся альдебаранец, — официально это оформлено как «дополнительное время, выделяемое на необходимые мероприятия, обусловленные внутрирасовой особенностью».
— Знал бы ты, что за этим стоит, — хохотнул Экс.
Яан прищурился, показал им неприличный, абсолютно человеческий жест и скрылся за дверью. Лэн фыркнул. Он уже научился различать, когда сиуэйт шутит, а когда действительно злится.
Первое время после возвращения с планетоида Лэн чувствовал себя не в своей тарелке. Обращаясь к разведчику, он не знал, как тот воспримет попытку наладить отношения после дурацкого поведения Лэна в самом начале знакомства, однако Яан оказался не злопамятен. Сиуэйт с удовольствием оставался после ужина поболтать с десантником в кают-компании, пока остальные занимались своими делами.
Стереотипы Лэна о народе сиуэ рушились один за другим. Несмотря на любовь к тишине, сиуэйты вовсе не были мрачными закрытыми молчунами, профессия рассказчика являлась одной из наиболее уважаемых в королевстве. Истории передавались в танце. Матери с младенчества танцевали предания детям, сказители — зрителям. Сиуэйты не умели двигаться без передачи информации, каждый жест был наполнен смыслом, потому с чужими они не танцевали. Этот вид языка был изучен очень мало, так как сиуэ лишь недавно стали приглашать на такие выступления представителей иных рас, что являлось величайшей честью для последних.
Со времени вступления в Альянс культура сиуэ неминуемо подверглась изменениям. Хотя основная масса зеленокожих продолжала верить в то, что каждому от рождения дано лишь определенное количество слов, и тратить их нужно лишь на самое важное, все больше сиуэйтов после встреч с иными расами начинали активнее использовать разговорный язык.
Лэн привык к тому, что во время бесед в кают-кампании раздается лишь его собственный голос, и лишь иногда — смех Яана. Гипнокурс дал десантнику знание основной устной и жестовой речи, да еще базовые правила этикета, но Яан не обижался на ошибки, охотно отвечал на вопросы и задавал их сам.
Лэн рассказал разведчику о своем доме на берегу Тихого океана, о золотистых полях пшеницы и о том, как дедушка каждое утро смотрит на небо и предсказывает погоду, не полагаясь на новомодные электронные штучки.