Свободное время Марко проводил в спортзале. Генератор Снегова создавал на корабле стандартную земную силу тяжести, точнее, 0,98 земной. Человек, который вырос на планете с силой тяжести 1,17 земной, должен был уделять много времени силовым тренировкам. Если не хотел, чтобы его мышцы ослабли со временем.
Пак Чон Су первые пару дней не особо разговаривал, проводя время за бортовым компьютером. Кореец оказался стеснительным человеком, но со временем разговорился. Особенно много он говорил на кухне, критикуя пайки и полуфабрикаты.
– Еда – это не только закинуть в желудок нужно количество калорий. Еда – это искусство. Как только будет возможность, мы купим нормальных продуктов, приправ и я вам приготовлю то, что на световые года вкуснее того, что мы тут едим, – обещал он.
– Ты пилот, а не повар, – напомнил ему Роб.
– Я помню, но свободного времени у меня хватает. Ты или Фёдор всегда можете меня подменить на пару часов, – возразил Чон. – А нормальная еда – это нормальная еда. А то, что мы едим, это не еда.
То, насколько хорош он был как пилот, оставалось неясным. Их первый полёт был очень простым, с ним справился бы и ребёнок, который умеет работать с бортовым компьютером. Навыки пилота лучше всего проявлялись в критических ситуациях, но Миллер очень надеялся, что подобных не возникнет. На корабль Чон пришёл со своей клавиатурой.
– Я эти голоклавиатуры и сенсорные экраны терпеть не могу, – в голосе Чона даже слышалась некоторая злость.
И его нельзя было назвать ретроградом, таких как он было много. К концу пятого тысячелетия появилось огромное количество технологий, о которых 2-3 тысячи лет назад не могли и мечтать. Вот только не все из них прижились. Голоклавиатуры были одним из таких спорных изобретений. Принцип действия был очень простым, подобное делали ещё в XXI веке. На любую поверхность (даже неровную) проецировались кнопки в любом количестве. Например, если кто-то играл в компьютерную игру, он мог сделать клавиатуру из 10-12 кнопок, больше ему было и не нужно. Для работы со сложными программами создавались клавиатуры с сотнями кнопок, большинство из которых привязывались к определенным командам. То есть, выполняли роль горячих клавиш.
– Сегодня я представлю вам наш последний продукт, который обанкротит производителей традиционных клавиатур! Это не какой-то там скачёк, это настоящий рывок в будущее – радостно говорил глава одной компании в 2136 году, когда презентовал голоклавиатуру нового поколения.
Но он ошибся. Люди предпочитали нажимать реальные клавиши, они любили ощущать нажатие, слышать звук. Этого не изменили даже тысячи лет. А многие признавали только сенсорные экраны и ничего другого им было не нужно. Было также и голосовое управление и другие, более редкие варианты. Нет, голоклавиатуры тоже прижились, свои плюсы у них были, но ими зачастую пользовались одновременно с обычными. И так можно сказать про многие технологии. Иногда действительно не стоит изобретать велосипед во второй раз, если то, что есть, отлично работает.
– Капитан, через час глушу двигатель и начинаю посадку, – доложил Чон.
Генератор Снегова позволял садиться на планету даже самому большому кораблю. Если было подходящее место для посадки. Но это место должно быть определено заранее, ведь использование термоядерного двигателя в атмосфере планеты было запрещено. Для этого его «выхлоп» был слишком «грязным». Не ядерный взрыв, конечно, но и не аромат цветов. Термоядерные двигатели запрещалось использовать ближе чем в 200 километрах от поверхности планеты.
Любой корабль заранее рассчитывал вектор подхода, развернувшись кормой к планете гасил скорость. После этого он фактически начинал падать. Генератор Снегова включался на высоте от 70 до 120 километров, это зависело от массы планеты. Антигравитация позволяла осуществить мягкую посадку и не разбить корабль о поверхность. С её помощью и взлетали, а вот маневрировать не могли. Но как точно не рассчитывай, всегда может быть место для ошибки. Например, если на планете ураган, который точно снесёт корабль в сторону. Если он садился в поле, особой роли это не играло, а вот если это был космопорт и нужно было сесть на небольшую площадку, возможность маневрировать была уже необходимостью.
У «Айзека Азимова» для этого были четыре атмосферных двигателя на химическом топливе. Они не позволяли совершать полноценные полёты в атмосфере, их запас топлива позволял сдвинуть корабль максимум на десять километров в любую сторону. Но для посадки в определённую точку этого обычно хватало. Если пилот не был идиотом и не сжигал это топливо впустую. Подобными двигателями оснащались только малые корабли, на военных кораблях их не ставили. Даже у эсминца была слишком большая масса, для которой требовались очень мощные химические двигатели, чтобы совершать манёвры. Да и зачем космическому боевому кораблю вообще входить в атмосферу и тем более совершать посадку на планету?