Поэтому я не успокоюсь, пока не покорю мир, хотя бы на условиях «влияния и подчинения». Но даже в таком случае — следует быть осторожным… Руины Валирии были огромными… Мы плыли по дымящимся водам рек, сопровождаемые пугливыми взглядами аборигенов. Мои солдаты стояли у бортов, нацелив своё оружие на них и в любой момент были готовы дать залп… Дым и гарь буквально пропитали воздух, словно туман. Уже который раз мой экипаж протирали слезившийся глаза. Ощутив весь спектр этого «удовольствия», наш корабль пристал к берегу, с глухим шумом, ухнув трапом. Сперва выбежали солдаты, грозно нацелив винтовки на аборигенов. Аборигены конечно же этого не оценили, никак на это не отреагировав — для них очевидно, это выглядит так, будто на них наставили замысловатые дубины. Спустившись с трапа следом вниз, и подойдя к этой процессии поближе, стал ожидающе смотреть на них их. Всё это прошло в полной тишине.
— Чужаки из очень далёкого далека, — видимо, надоев стоять и играть в гляделки со мной, предполагаемо главный из этой толпы, покрытый чем-то похожим на болотно-зелёную чешую, старик. — Не сказать чтобы мы ждали вас.
— Меня не обязательно приглашать, — сказал я. — Эссос тоже не приглашал. — решил проверить его осведомлённость.
— И залил их земли кровью, страданием и отчаянием… — как и думал…
— Не тебе меня судить, старик, — сказал я.
— Верно, — кивнул старец, поправив свою мешковатую хламиду, коричневого покроя, — даже мой Бог не в праве судить тебя за твои поступки.
— Ты не называешь это «преступлением»? — спросил я.
— Кто я такой, чтобы роптать на Богов, в которых даже не верю, — я возблагодарил случай, что мы говорим на Высоком Валирийском. Мои солдаты не должны колебаться, а если они узнают, что я пришёл «из-за грани» … Я боюсь предсказать что будет. Что-же касательно людей, как я понял, жреца — они даже не пытались вслушаться, точнее — слышали и понимали, но навряд ли будут трепаться. — Но, мы здесь лишь как посланцы слова. Мой господин хочет встречи с тобой.
— Как интересно, — я облизнул пересохшие в предвкушении губы, — я тоже хотел бы увидеть «Легендарного» Бога-Дракона Валирии. Или как вы его тут называете? — спросил я, интуитивно понимая о каком «господине» идёт речь.
— Верно, — кивнул жрец, — я покажу тебе дорогу. Но другие с тобой не идут, — искоса посмотрев на солдат, он вернул взгляд мне, будто спрашивая буду ли я это делать.
— Ваше Величество, — промолвил Квиберн на Высоком Валирийском, услышав интересующую часть фразы и до этого в сторонке присматривающийся к трупу напавшего на нас, что валялся на палубе.
— Хорошо, — кивнул я. — Всё равно среди вас нет тех, кто смог бы мне навредить. Он умер далеко отсюда… А ваш Бог, будь он силён — меня уже не было бы…
— Он уже вмешивался, Император, когда даровал своему потомку возможность, но… — развёл руками жрец.
— …Мне, плевать. — отрезал я. — Остальным остаться здесь, — добавил я своим людям.
— Но, Ваше Величество, это опасно! — запротестовал Сандор от моих суицидальных наклонностей.
— Не волнуйся за меня, Сандор, я не прожил бы так долго, имей я простую самоуверенность, и это не обсуждается.
Махнув рукой на прощание, я двинулся в сторону жрецов, которые расступившись, дав мне пройти к главному священнику без «препятствий».
— К слову, как вас зовут? — спросил я, когда молчание затянулось.
— Вхагар, — коротко представился мужчина.
— Серьёзно? Как одного из драконов одной из сестёр Эйгона? Или я не прав, и это распространённое имя? — немного удивился подбору имени. — Или я не прав, и это распространённое имя?
— Наши имена даёт нам Бог, свои мы забываем после крещения, — ответил он уклончиво, вновь погрузившись в молчании. Что-то он растерял свою бойкость…
Мои сапоги мерно отстукивали по плитке, что частично сохранилась после рока. Мы вошли внутрь Валирии, самой Валирии. Остатки стен некогда величайшего города успели обуглиться.