– Кто ты, и что ты здесь делаешь? – спросил он хриплым голосом.
Я молча глядел в его глаза, ощущая бесконечную боль.
Не дождавшись моего ответа, он протянул мне какой-то листок.
– Завтра ты должен явиться, – сказал он, – за Родину воевать будешь!
Все также безмолвно наблюдая за свирепого и испуганного мужика, я ловил яркие мгновенья того, что происходило вокруг, ни капли ни в чем не сомневаясь… Во всем происходящем тоже была картина, но не упорядоченная, так похожая на абстракцию. Главная характеристика и смысл этой картины заключался в одном – в ней не было ничего, что могло бы выжить.
Почему ты молчишь? – крикнул он мне, но сразу же после этих слов, прямо на моих глазах, все его полупрозрачное тело раскромсало взрывом.
Я встал и медленно направился в художественный магазин, ощущая свинцовую тяжесть в ногах, и стараясь сохранить спокойствие – картины вокруг были поистине адовыми, хоть я и всегда был к ним готов.
Здравствуйте! – в лавке меня поприветствовала красивая девушка. В замешательстве я остановился и внимательно посмотрел на нее. Ее черты, ее глаза и улыбка были просто бесподобны. Более того, это был единственный человек, подле которого я не видел прозрачной копии.
Ох, я прошу прощение, но все ли с вами хорошо? – спросила она.
Вы здесь новенькая? Вы просто ангел во плоти среди всего хаоса мира! – не отвечая на ее вопрос, промолвил я.
Девушка смущенно опустила свой взор. Ее нежные грани, ее длинные ресницы, бледные щеки, которые внезапно окрасились в легкий румянец, волосы, волнистыми линиями ложащиеся на плечи, очаровательное черное платье, так прекрасно подчеркивающее ее тонкую фигуру. Но более того – я ощущал сияние от нее. Теплое, ласковое сияние…
Вы великолепны… – пролепетал я. И подошел к ней ближе, – Как же вас зовут?
Девушка подняла на меня свой взор. Ее глубокий светлый взгляд, таивший в себе столько красивой бесконечности, поразил меня до глубины души. Я едва дышал от восхищения… Она просто… невыносимо прекрасна.
Меня зовут … – и когда она назвала свое имя, я все понял. И… И на этот раз опустил глаза я. Все стало еще более понятнее. Улыбка появилась на моем лице. И ясное понимание о Замысле Всего, снова меня Истиной еще больше.
Под крики на улице, под выстрелы и взрывы, находясь в художественном магазине, я взял самое большое ведро художественной белой пасты и 8 холстов – размером метр на 80. Все содержимое я сложил в телегу, которую пообещал непременно вернуть, и улыбнувшись милой девушке, отправился домой.
За порогом лавки, на фоне обыкновенного мира – меня снова встретил полупрозрачный хаос ужаса, крови и безумия.
Ноги стали еще тяжелее… Тело не хотело видеть всего этого. Но я знал… Я знал, что должен был делать.
Итак, чтобы успокоить свое сознание, я закрыл глаза и представил ее… Ведь мне нужно будет… навестить ее снова.
Краем глаза провожая художественную лавку, неспеша, я отправился домой, наблюдая за тем, как колеса тележки окрашиваются мнимой кровью несуществующих мертвых тел.
Часть 2
Я зашел в свой подъезд. Чувствовал напряжение в мышцах. Меня покрыло потом. Ощущал озноб. Да, меня морозило очень сильно. Челюсть сжалась от напряжения.
“Благослови, Господь” – сказал я про себя, понимая, что Он давно Благословил.
Нажал на кнопку лифта… Пять, четыре, три, два, один.
Открылась дверь. Из нее вышла девушка. В ее ушах наушники. Она кивнула мне в знак приветствия. Следом за ней побежала ее копия, рыдая и зажимая свою руку в области плеча. С места ранения сочилась кровь. Вся одежда – рваная и грязная. Она спасалась… Она искала выход.
Я сделал вдох. Я сделал выдох.
И вот я дома.
Исполнение миссии начало проявлять себя в действии.
Я взял все пустые холсты из шкафа, отнес их в свою мастерскую. Затем достал из тумбы еще несколько банок белой художественной пасты, поставил их рядом.
“Начать нужно с самых маленьких” – сказал я сам себе.
Мастихином я нанес первый мазок. Раздался большой взрыв. Стекла затряслись. Я взглянул в окно. На фоне голубизны и солнца я видел туман тьмы и ненависти. Самолеты с ревом продолжали летать. Я продолжал слышать крики людей, выстрелы и всевозможные разрушения.
Читатель, хочу сразу тебе сказать, что это не было сном. Это все происходило при моем бодрствовании. Просто говорю это сразу, чтобы ты не подумал, что раз я начал свое повествование со слов о своем сне, то все это лишь притворство спящего сознания. Нет, это не так.
Да и так, я думаю, было бы не совсем интересно.
Ты спросишь, что же было в моем сне? Точнее ты спросишь, что же мне сказали такого, что полностью изменило мою жизнь? Но я тебе не скажу об этом сейчас.