— Да как ты смеешь, — орал отец. — Я изувечу тебя, сопляк, переломаю кости, дерьмо свое жрать заставлю…
Джеф схватил его за волосы и ткнул лицом в ковер. Отец возмущенно замычал, дергаясь и извиваясь под весом сына.
— Ты? Меня? — теперь рычал Джеф. — Я выкупил закладную на дом, так что теперь я здесь хозяин, а тебя, чокнутый маразматик, я отправлю в дом престарелых, если ещё раз увижу твои припадки. Ты понял?!
— Джеф, — охнула я.
Никогда и никто в нашей семье не позволял себе так обращаться с отцом.
— Ты ещё здесь? — брат чуть повернул голову в мою сторону и нахмурился. — В комнату, вещи собирай и дуй отсюда, поняла? Пошевеливайся!
Дважды повторять не пришлось. Сжимая конверт в руке, я бросилась вверх по лестнице. Влетев в спальню, я первым делом стащила со шкафа огромный походный рюкзак и пакет с личными документами. К бумажкам сунула конверт и спрятала всё это добро в потайном кармане рюкзака. Потом распахнула шкаф и принялась кидать в рюкзак всё, что попадалось под руку, благо одежды у меня было не так уж много. Из обуви так вообще остались только кроссовки, сандалии и ботинки. Из правого ботинка достала заначку — пятьдесят юг, целое богатство, но, подумав, кинула их обратно — кошелька у меня не имелось.
Всё это время снизу доносились площадная брань отца, грохот мебели и какие-то глухие хлопки — видимо, Джеф запер родителя в гостиной.
Мгновение подумав, я подошла к письменному столу, выдвинула верхний ящик, потом средний, нижний, но так и не нашла нужной мне вещи.
— Тьфу, демон, — книга, огромный том, лежала под кроватью, куда я швырнула её, когда с ревизией приходил отец.
Я вытащила талмуд и бросила его в рюкзак поверх одежды.
Пулей пролетев по лестнице и едва не свалившись под тяжестью рюкзака, я кинулась к входу, побоявшись даже взглянуть на дверь гостиной. На крыльце курил Джеф, стряхивая пепел прямо на ступеньки.
— Всё взяла? — угрюмо спросил он.
Я кивнула.
— Завтра уезжаю в армию, — произнес он, глядя куда-то в конец улицы. — Так что в дом можешь не возвращаться. Справишься?
— Да, — я спустилась вниз с крыльца и только потом осознала, что с братом, возможно, больше не увижусь.
— Джеф, — я обернулась.
Брат затянулся и ждал продолжения, но я молчала, разглядывая свой старый дом с таким интересом, будто впервые увидела. Краска на стенах давно облупилась и слезла, открыв свету серые, подгнивающие доски, в некоторых местах ставшие похожими на желтую губку.
Перекошенные оконные проемы, проседающая крыша и идеально стриженная изумрудная лужайка…
— Чего? — нетерпеливо спросил Джеф.
— Не стань таким, как отец.
Тот ухмыльнулся.
— А ты не подведи. Бывай.
— До встречи, — я залезла на велосипед и припустила вниз по улице. У самого поворота до меня долетел звук бьющегося стекла, но обернуться я не решилась. Будь что будет, обратно я не вернусь.
Следующие две недели я провела у своей лучшей подруги Зои, жившей на другом конце городка. В их большой семье всегда было место для меня, вечно шатающейся по улицам девчонки, за которой уже давно никто не присматривал.
Когда я с рюкзаком за плечами вломилась в летнюю кухню, где Сиферы ужинали, воцарившаяся за столом тишина сначала смутила меня, и я даже подумывала уйти, но бабушка Ноуз, как всегда, пришла на помощь.
— Антея, наша пища, кров и очаг — к твоим услугам.
— Мне очень стыдно говорить об этом, но не могу ли я пожить у вас пару недель? — расхрабрившись, спросила я.
— И пару, и три и сколько понадобится тебе и Свету, дитя, — бабушка Ноуз развела руками. — Раздели этот чудный ужин с нами.
Вечером Зоя с благоговейным трепетом крутила в руках мой пропуск в жизнь.
— Ух ты, Анти, вот это да! Я поверить не могу! Ты, поди, единственная, кто получил счастливый билет за всю историю нашей деревни.
— Может быть, — я пожала плечами, глядя в окно, за которым разворачивала крылья душная летняя ночь.
Давно стемнело, на улице светил лишь один фонарь, да и тот периодически гас. Аккурат под ним, восседая на коробке из-под овощей, местный пьяница тянул грустную песню о долгой войне.
— Поэтому ты и ушла из дома? — Зоя посерьезнела. — Отец был против?
— Да, — мне не хотелось говорить о семье.
— У тебя деньги есть? — Зоя вернула мне карточку.
— Есть, немного. На билеты хватит. Потом буду получать стипендию.
— А первый месяц палец сосать будешь? Там же сэйсы в ходу, а один сэйс почти пять юг, если я не ошибаюсь, — Зоя покачала головой, отчего светлые кудрявые волосы, до этого небрежно забранные на затылке, рассыпались по плечам. — У меня есть пара сотен. С Чиком откладывали на лето. Думаю, он поймет.