Зиндж удивлённо спросил:
- Зачем, сынок?
— Ты можешь отдать меня работорговцу, а тот продаст меня, как продают пленных девушек, я видел это сегодня!
Чернокожий вздохнул и, покачав головой, сказал:
- Меня самого продали на невольничьем рынке много лет назад, я был не намного старше тебя. Нет, сынок, не бойся, я не обижу тебя и, пока ты со мной, тебя никто не тронет.
Зиндж взял Хасана за руку и повёл. Мальчик едва поспевал за своим провожатым, ему приходилось бежать. Вдруг он увидел знакомую дверь. Оглянувшись на ходу, Хасан крикнул,
— Стой, вот мой дом!
Чернокожий остановился, вернулся к двери и несколько раз постучал. Калитка тотчас открылась, и мать, даже не закрыв лицо, бросилась к сыну: «Где ты нашёл его?»
— Он спал на скамье в конце улицы.
— Да благословит тебя Аллах, добрый человек, пусть благоденствие никогда не покидает твоего дома, пусть бог простит тебе все грехи за это доброе дело!
Зиндж пробормотал: «Мир тебе, почтенная!», и, повернувшись, пошёл прочь, а Хасан смотрел ему вслед — уж очень красив этот великан, когда не видно его обезображенного лица. Мать была так рада, что сын нашёлся, что не стала даже ругать его. Она сказала:
- Поешь и отдыхай, завтра я отведу тебя к Абу Исхаку, продавцу благовоний. Если ты понравишься ему, он возьмёт тебя к себе в лавку.
III
— …что касается кардамона, то это одно из полезнейших растений, сотворённых Богом для человека. Его запах подобен благовонию душистой травы — рейхана, он также полезен для желудка. Индийские и сирийские врачеватели любят употреблять кардамон для излечения различных болезней. Но самый ходкий наш товар — это цветочная вода, приготовленная из отборных и чистых лепестков роз, жасмина и смеси разных цветов и благовонных трав. Ты должен хорошо знать все эти смеси и различать благовония по запаху и цвету, потому что цена их бывает различной. Чем темнее мускус, тем он дороже, а амбра наоборот — белая амбра лучше, и цена её в несколько раз выше.
Абу Исхак ласково смотрит на мальчика. Он знает, что Хасану не нужно повторять, он запоминает всё с первого слова. Вот уже год Хасан служит у продавца благовоний. Но хотя он считается слугой, на самом деле он скорее ученик Абу-ль-Хасана, который нанял ещё одного мальчика для поручений. Если нужно отнести товар покупателю на дом, пойти с хозяином на рынок за припасами, прибрать негодные горшочки для благовоний — Абу Исхак поручает это второму слуге. Хасану достаётся более тонкая работа — смешать разные благовония по указанию хозяина, разлить цветочную воду в маленькие стеклянные бутылочки — они приходят из Сирии и стоял недёшево, поэтому с ними надо обращаться очень осторожно.
Хозяин даёт Хасану золотые и серебряные коробочки, где хранятся драгоценные мази, и тот ловко раскладывает их маленькой стеклянной ложечкой — у мальчика это получается даже лучше, чем у хозяина, ни крупицы дорогих снадобий не проливается и не пропадает. А мальчику нравится работа.
Лавка просторна и богато обставлена. Абу Исхак — знаток ковров, раньше он ими торговал и на всю жизнь сохранил к ним любовь. Он может, оторвавшись от своих занятий, часами смотреть на свой любимый ковёр, сделанный, как он говорит, ещё при персидских царях Сасанидах более двухсот лет назад. Ковёр бледно-голубой с жёлтыми узорами, на нём изображены переплетающиеся цветы и травы, странные птицы со звериными головами, а, может быть, это цветы, похожие на птиц. По краям раскиданы бирюзово-синие мелкие цветы. Абу Исхак говорит, что теперь не умеют делать такого цвета, он получается грубее и не так прочен. Подобные ковры умели делать мастера-персы, которые поклонялись пророку Мани. Теперь их преследуют и, если узнают, что у кого-нибудь в доме хранится изображение этого пророка, то изображение сжигают, а еретику рубят голову.
За год, который Хасан провёл в лавке Абу Исхака, он многое узнал. Он уже не боялся ходить по улицам и безошибочно разбирался в сложном сплетении улиц и переулков большого города, разбросанного среди каналов и протоков великой реки Шатт аль-Араб. Вечером он часто ходил к берегу, где его мать стирала вместе с другими прачками. Пока женщины, шумно переговариваясь, собирали чистое бельё, Хасан сидел у воды, вслушиваясь в плеск волн, набегающих на песчаный берег, усеянный ракушками. От реки тянуло прохладой; приятно сидеть на влажном песке и дышать воздухом, пропитанным запахом воды после того, как провёл целый день в душной лавке, где так сильно пахло благовониями, что болела голова.
А еще здесь ничто не мешает перебрать в мыслях все, что услышал за день. А слышал он многое. В лавку приходили друзья Абу Исхака: некоторые жили в Басре, многие приезжали из других городов. Они говорили о вещах, которые часто непонятны Хасану, но он жадно слушал разговоры, и хозяин не прогонял его. Сегодня пришёл маленький сухой старичок. Он был бедно одет, но Абу Исхак бросился навстречу и усадил на почётное место, в самой середине возвышения, которое было устроено у задней стены лавки, на любимом ковре, подложил ему под спину мягкую шёлковую подушку. Гости Абу Исхака, которые пришли к нему с утра — два писца, служившие в канцелярии наместника — тоже поднялись, увидев старичка. Потом все уселись, повар-нубиец принёс жареного барашка и свежие лепёшки, приправы и зелень.