Ошеломлённо и дико поводила Дарья Платоновна выпученными глазами в разные стороны. Она сидела на краю постели в своей комнате, пред ней стоял комодик, покрытый розовой краской и недочитанный роман на нём…
— Господи! — жалобно простонала Дарья Платоновна, — да что же это со мной, не помню, как и дошла сюда!
И тут же подпрыгнула на кровати, как резиновый мячик.
— Я смогла! У меня получилось! Боже, храни царя! — неизвестно отчего вскрикнула она и расхохоталась над собственной глупостью.
Дарья Платоновна встала, закрыв пухлыми ладошками глаза. Библиотека. Тёмные зашторенные окна, свечи, колеблющиеся причудливые тени на корешках старинных книг, большой тяжёлый письменный стол, заваленный потёртыми свитками и разнообразными предметами для письма, пол из дубового паркета…
В этот раз она была готова, и удар не застал её врасплох. Оторвав ладони от глаз Дарья Платоновна огляделась и увидев знакомую обстановку библиотеки, вновь счастливо рассмеялась.
А что, ежели на кухню прыгнуть? Вот Феклушка то переполошиться! — подумалось ей, и она тут же представила себе кухонное убранство, предвкушая удовольствие от предстоящей потехи. Но, переместившись в кухню, её ждало глубокое разочарование — там не оказалось ни одного свидетеля её чудесного появления. Раздосадованная, Дарья Платоновна вышла в коридор, отделявший кухню от передней, и тут же услышала разговор прислуги.
— Что, Сенька? — спрашивали там, — барыня наверху?
— А где ж ей быть? — грубо отвечал мальчик, — чай, хлопот-то нету! В библиотеке они. То кричат благим матом, то смеются, а то ругаются почём зря! Видать, что на старости лет и вовсе разум потеряли!
Дарья Платоновна в негодовании сжала пухленькие кулачки, собираясь вмешаться в беседу, но тут первый голос, принадлежавший горничной Авдотье, произнёс:
— Так ты тут постереги, Сенька! А я ужо на кухню сбегаю, пока Феклушка с Ёрой Семёнычем во дворе любезничает! Я из чуланчика хозяйского колбаски кровяной отрежу, да пива из жбана нацежу! То-то угостимся!
Дарья Платоновна подпрыгнула возмущённая такой наглостью, но тут же, тронув себя рукой за пояс, ухмыльнулась многообещающе и ехидно: Вот уж я вам приготовлю угощение!
Через секунду она стояла на улице возле входа, что есть силы, дёргая за шнурок колокольчика и для пущего эффекта колотила башмаками в дверь. За стенкой послышались шаги — посыльный Сенька бросился открывать. Но в тот момент неуловимая Дарья Платоновна уже выглядывала из дверей своей спальни и дурным голосом кричала, чтоб ей тотчас подали стакан холодного молока.
Расторопная Авдотья кинулась выполнять приказ взбалмошной хозяйки и бегом понесла стакан с молоком в комнату, тогда как голос разгневанной барыни внезапно послышался из библиотеки, понося, на чём свет стоит, нерадивую прислугу!
Подумав, что обозналась, Авдотья вприпрыжку помчалась в библиотеку. Она постучала и, не дождавшись ответа, открыла дверь, но к своему величайшему удивлению никого там не обнаружила!
Из детской показалась удивлённая и сердитая мисс Флинт.
— Что здесь происходит, что за шум? — строго спросила она у пробегавшей Авдотьи.
Несчастная горничная только пожала плечами, жалобно взглянув на рассерженную мисс Флинт.
В то же время внизу опять раздался громкий звон дверного колокольчика и глухие удары ногою. Ополоумевший Сенька, споткнувшись по дороге, распахнул дверь, но, как и в первый раз, там никого не было!
Меж тем раздражённый и визгливый голос зловредной Дарьи Платоновны раздавался на кухне, отпуская в адрес дармоедов, что стакан молока бедной больной старухе принести не могут! весьма нелестные эпитеты, доведя тем самым измученную Авдотью чуть не до обморока.
Сбитая с толку, растерянная и недоумевающая, Авдотья вернулась снова на кухню, но застала там только бестолково топчущегося Сеньку. В досаде, хлопнув паренька тряпкой по загривку, Авдотья велела ему убираться вон и после часа два просидела на табурете, вздрагивая от каждого звука и не смея тронуться с места.
Справедливости ради надобно заметить, что холодного пива с кровяной колбасой Сеньке с Авдотьей в тот день более не захотелось!
А довольная собой Дарья Платоновна вновь уселась за рукописную книгу и принялась перечитывать страницы, позабыв про пенсне.
Ежели места представить не можешь,
поскольку ты в нём не бывала,
встань, направляясь лицом к возжелаемой точке.
Пальцы загни на руке равных по счёту тем милям,
что, несмотря на препоны надо тебе перепрыгнуть.
Перебирая в нетерпении полными ногами, Дарья Платоновна встала лицом на запад. Подумав, она загнула на руке один палец, затем второй, третий и стоя так зажмурила глаза, ожидая, куда вынесет её судьба и пояс-переместка!
Увы! На сей раз, судьба была к ней неблагосклонна! Не успела Дарья Платоновна оглядеться, как обжигающий ледяной холод обдал её с ног до головы. Она попыталась крикнуть, но в горло тотчас попала вода. В ужасе открыла Дарья Платоновна глаза и увидела над собой водяную толщу, сквозь которую просвечивало мутное вечернее солнце.
Задыхаясь, Дарья Платоновна исступлённо заработала руками и ногами, пытаясь выбраться на поверхность. Ноги её нащупали твёрдое дно и, в последнем отчаянном порыве она оттолкнулась и вылетела на поверхность, жадно глотая воздух и откашливаясь.
Берег оказался очень близко и прямо над головой Дарьи Платоновны висели низко склонённые ветви плакучей ивы. Она тотчас ухватилась за них, и осторожно перебирая руками, выбралась, наконец, на твёрдую землю, едва переводя дух.
Перед нею во всей своей красе раскинулось Голубое озеро. На другой его стороне виднелась усадьба, возле которой можно было разглядеть снующих взад и вперёд людей.
Сердце Дарьи Платоновны бешено колотилось, мокрое озябшее тело тряслось крупной дрожью, изнемогая от страха и усталости. Только сейчас Дарья Платоновна осознала всю опрометчивость своего поступка. А ежели бы я угодила на середину озера? — подумалось ей, и она содрогнулась, поняв, что случись такое, доживать бы ей сейчас последние секунды своей жизни!
Возле самого берега, недалече от места, где сидела утомлённая Дарья Платоновна, раздался тихий всплеск. Из воды показалась мокрая, лоснящаяся мордочка маленького ребёнка, лет пяти-шести. Он сидел в воде, выставив наружу только огромные светлые глаза и широкий нос, словно лягушонок на мелководье.
— Ты кто? — слабым голосом спросила Дарья Платоновна, обирая прилипшую тину с ворота платья.
Ребёнок молчал, пуская изо рта на поверхность озера крупные пузыри.
— Ну что сидишь? Отвечай! — раздражаясь, велела Дарья Платоновна.
Ребёнок тут же испуганно нырнул, только таращил круглые глаза из-под воды на рассерженную Дарью Платоновну.
Заинтересовавшись его замечательной способностью, Дарья Платоновна принялась подсчитывать, сколько времени необычный ребёнок-лягушонок проведёт под водой. Она уже сбилась со счёта, но малыш всё сидел в воде, пуча на барыню глаза и не думая покидать своего места.
Наконец терпение Дарьи Платоновны иссякло.
— Ишь ведь, уставился пучеглазый!
Она взяла длинную тонкую ветку и принялась тыкать в воду, надеясь достать надоедливого соглядатая. Малыш, верно, подумал, что барыня играет с ним, быстро ухватил ветку рукой и с силой дёрнул на себя. Бедная Дарья Платоновна, не удержав равновесия, с громким воплем плюхнулась в воду около берега, подняв целую тучу брызг.
Испуганный ребёнок что есть мочи заработал руками и ногами, стремительно уплывая от опасного берега, а мокрая и грязная Дарья Платоновна уже с привычной ловкостью выбиралась по влажному склону на сушу, на сей раз не на шутку разгневанная.
Выпрямившись во весь рост, она долго грозила пухлым кулачком во все стороны, пытаясь высмотреть невидимого под водою врага, но никто более не показывался на неподвижной поверхности голубого озера.