К сожалению, после нападения Германии на СССР все пошло совсем не по тем оптимистическим сценариям будущей войны, которые были разработаны в советском Генеральном штабе. Да если бы только в Генштабе: вся советская военная доктрина основывалась на том, что «если завтра война», то наша могучая авиация нанесет по врагу уничтожающий и сокрушительный удар. Любой агрессор, напавший на СССР, будет побежден «малой кровью» и «на его же территории». Об этом много говорили в книгах и кинофильмах, пели в песнях…
С горечью вспоминал бывший десантник Зотов нашумевшую перед войной книгу Н. Шпанова «Первый удар. Повесть о будущей войне», изданную летом 1939 года. Книгу большим тиражом выпустило Военное издательство Наркомата обороны, и отнюдь не для детей, а в учебной серии «Библиотека командира»! Вот как, по Н. Шпанову, протекали события первого дня войны по часам:
«17.00 — германские самолеты пересекли границу СССР. Через одну минуту — воздушный бой. Через 29 минут — последний неприятельский самолет покидает пределы СССР. Еще через четыре минуты — советские истребители прорывают охранение противника и входят в его расположение, подавляют авиацию ПВО врага и расчищают путь бомбардировщикам и штурмовикам.
17.45–19.00. Германский штаб фиксирует полный срыв удара, подготовленного фашистской авиацией: „Ни одно крупное соединение бомбардировщиков, посланных для закупорки большевистских аэродромов, не достигло цели…“
В 19.00 теперь уже советская авиация вылетает для атаки аэродромов, промышленных районов и прочих объектов на вражеской территории.
21.00–22.30. Несмотря на то что советские авиационные колонны удалились более чем на тысячу километров в глубь неприятельской территории, они почти не встречают сопротивления. В результате воздушных боев немцы теряют сбитыми или поврежденными 55 процентов истребителей „Мессершмитт“ и 96,5 процента бомбардировщиков „Хеншель“ (так в книге Шпанова — с точностью до десятых долей процента!).
24.00–02.00. Советские бомбардировщики громят цели. На авиационном заводе „Дорнье“ погашены огни. Немецкие рабочие с нетерпением ожидают момента, когда бомбы будут сброшены на завод, в котором они находятся, и поют „Интернационал“…
03.00. 19 августа. Начальник советских ВВС докладывает Главкому: „Советская авиация содействовала продвижению Красной Армии через границу…“»
Комментарии, как говорится, излишни! В реальности все оказалось «с точностью до наоборот»… Практически все самолеты парашютно-десантного полка Зотова, к тому времени уже капитана и командира роты, были уничтожены прямо на аэродроме в первый же день войны. 22 июня немецкая авиация разгромила и вывела из строя 1200 советских самолетов, которые даже не успели ни разу подняться в воздух. Воевать роте Зотова пришлось на земле, в качестве обычной — отнюдь не «крылатой» пехоты: вплоть до роковых событий июля сорок второго года. Часть капитана Зотова находилась тогда на Волховском фронте в составе 2-й ударной армии, брошенной на выручку осажденному Ленинграду. Командующим 2-й ударной, уже безнадежно блокированной возле местечка Мясной Бор, был назначен по личному приказу Сталина сорокалетний генерал-лейтенант Андрей Андреевич Власов. Дальнейшие трагические для советских войск события официальная сталинская пропаганда представила так «Изменник и предатель А. Власов добровольно сдался в плен, сдав врагу вверенные ему окруженные воинские соединения…» Но, справедливости ради, надо сказать, что 2-я ударная армия попала в окружение исключительно из-за преступных ошибок Генштаба и Верховного командования в Москве. Сталин, у которого Власов всегда был на хорошем счету, прислал за генералом специальный самолет, чтобы вывезти его в тыл. Однако Власов приказал отправить в этом самолете тяжелораненых бойцов, а сам с горсткой сопровождавших его красноармейцев попытался пробиться из окружения. Днем 12 июля 1942 года Власов со своими бойцами вышли к деревне Туховежи и укрылись в сарае, но были выданы местными жителями патрулю 18-й немецкой армии. Никакой «добровольной сдачи в плен» не было! Один из красноармейцев, сопровождающий тогда Власова, свидетельствовал впоследствии перед следователями «Смерша»: «Когда нас передавали немцам, те хотели без разговоров всех расстрелять. Генерал храбро вышел вперед и сказал: „Не стрелять! Я генерал Власов. Мои люди безоружны!“»…