Думая, что Хиде в кои-то веки проснулся раньше него и, наверное, пошёл умываться, Йошики с наслаждением потянулся, встал с постели и побрёл в ванную. Путь лежал мимо двери, ведущей на кухню; Йошики машинально глянул туда и увидел возлюбленного, сидящего за столом. Голову Хиде уронил на столешницу, на сложенные руки, выглядело это так, будто он внезапно уснул.
Сердце мгновенно подскочило к горлу. Неужели опять?
— Хиде? — робко позвал Йошики, привалившись плечом к косяку двери и чувствуя упавшую на плечи тяжесть. — Хиде, ты что, заснул?
Тишина, Хиде даже не шевельнулся. Густо сглотнув, Йошики подошёл к нему и, протянув дрожащую руку, легонько тряханул за плечо. Хиде молча покачнулся и откинулся назад. На пианиста уставились широко раскрытые, остекленевшие глаза.
…В этот раз его смерть не вызвала никакого удивления у врачей и полицейских; у Хиде случился сердечный приступ.
Следующие несколько дней Йошики опять провёл как в прострации. Очнулся лишь через какое-то время после похорон, обнаружив себя в музыкальной зале, жмущимся к обнимающему его Тоши.
—…Знаешь, в глубине души я понимал, что Хиде скоро нас покинет… Он был таким ярким, подобные люди очень быстро сгорают, да ещё его пьянство…
Тоши говорил так спокойно, что от этого бросало в дрожь. Странно, в первый раз эта фраза не вызвала у Йошики такого гнева, как сейчас, он её даже не воспринял толком. А сейчас он почувствовал, как безумная ярость прямо-таки наполняет его от макушки до кончиков пальцев на ногах, закипая под кожей. И ему жутко захотелось ударить бывшего друга прямо в лицо.
— Да пошёл ты, Тоши. Часть его крови уж точно на твоих руках, так и знай.
Йошики злобно вырвался из объятий оторопевшего Тоши, встал и подошёл к письменному столу. Поворошил множество разорванных нот, выудил перочинный нож, которым разрезал бумаги. И полоснул себя по тонкому запястью, безучастно наблюдая, как из раны течёт кровь, заливая рукав белоснежной рубашки.
— Йо! — Тоши вскочил со своего места, явно намереваясь кинуться к нему. Но холодный, как сосулька, взгляд пианиста тут же буквально пригвоздил его обратно к дивану.
— Не подходи ко мне, — тихо и очень зло произнёс Йошики. Кровь уже капала с кончиков тонких пальцев на разорванные листы. Тоши весь побледнел, как смерть, и приоткрыл рот; он явно хотел что-то сказать, но звук не шёл. Йошики сузил глаза. Так ему и надо, авось до конца жизни теперь кошмары будут мучить.
— Боже, Йо, ты с ума сошёл!
Тоши трясущейся рукой потянулся к карману брюк, но Йошики поднёс нож к своему горлу и отчеканил:
— Только тронь телефон, и я себе башку отчекрыжу, понял? Я не шучу. Хиде умер, мне больше терять нечего.
Со стороны Йошики, наверное, и вправду выглядел натуральным сумасшедшим — в залитой кровью рубашке, с бешено сверкающими глазами и ножом в ничуть не дрожащей руке. Тоши прикусил губу и со всей силы сжал кулаки. Понял — не шутит, и вправду себя ещё и по горлу полоснёт.
Йошики слегка покачнулся и обхватил себя за плечо, опуская голову. Перепуганный Тоши всё же бросился к нему и обнял.
— Не неси чуши, сейчас вызову «скорую».
— Только попробуй, предупредил же. Дай мне просто умереть спокойно, прошу.
Йошики зло зашипел ему в плечо, вяло попытался толкнуть здоровой рукой и всё же поднял на него взгляд. Видимо, было что-то такое в его разом опустевших глазах; Тоши прикусил губу и всё же медленно разжал руки. И, шагая к двери, Йошики спиной чувствовал, как бывший друг смотрит на него, шепча про себя «сумасшедший, чокнутый».
…А несколькими минутами позже, лёжа на постели и наблюдая, как кровь из посиневшей руки стекает на белоснежные простыни, Йошики будет думать о том, что гибель Хиде — не совсем случайность, хотя и выглядит таковой. Что-то такое случилось в их общем прошлом, перечеркнувшее жизнь обоих. И если Йошики и вправду хочет остановить эту адскую карусель, ему придётся копать глубже. Возможно, до того самого дня, когда он впервые встретил Хиде.
========== 3. ==========
Очередное утро двадцать шестого апреля в этот раз отчего-то наступало просто невыносимо медленно. Казалось, что прошла целая вечность, пока расплывчатая жёлто-розовая полоска наконец разлилась у горизонта, и показались первые слабые лучи солнца. Какой-то непонятный надрыв словно ощущался даже в самом времени, заставляя его тянуться бесконечно медленно. Как будто с каждым разом в нём что-то надламывалось, повреждалось и менялось.
Сидя в плетёном кресле на террасе, Йошики хмуро мял пальцами кончик зажатой между зубов сигареты. Настроение у него было хуже некуда. Это была уже восьмая по счёту смертоносная петля, а Йошики так и не придумал, что же ему делать и как разорвать её. Все его попытки предотвратить катастрофу неизменно заканчивались провалом: что бы Йошики ни делал и как бы ни старался уберечь, Хиде каждый раз погибал. Создавалось впечатление, что ему кто-то приказывал умереть ровно в этот самый день, второго мая.
Что было странно, в отношении самого Йошики всё срабатывало точно так же. В одну из этих петель Тоши всё-таки невероятными усилиями удержал его, не дал покончить с собой, Йошики слегка пришёл в себя, решил вернуться домой в тот же день… И разбился насмерть в аварии на пути в аэропорт, после чего снова проснулся двадцать шестого апреля. На основе этой попытки Йошики сделал мрачный вывод — им с Хиде обоим просто суждено погибнуть в определённое время. Какой-то злой рок, судьба, от которой, как известно, не убежишь.
Переживая трагедию и собственную смерть раз за разом, раздумывая над этим, Йошики начинал подозревать, что дело здесь далеко не в гибели Хиде, что она, как и самоубийство самого Йошики — лишь конечные элементы цепи каких-то страшных случайностей. Непонятно вот только было, где и когда началась эта цепь, что вообще её спровоцировало.
Йошики хладнокровно перебирал собственные воспоминания, как старые фотографии в рассыпающемся от ветхости альбоме, начиная от того дня, когда он впервые встретил Хиде. Он прокручивал совместные моменты, как кино, перед глазами и пытался понять, что могло запустить петлю. Это была та ещё разминка для мозга, и пианист злился всё сильнее, осознавая, что он просто не может помнить абсолютно всё. А катализатором ведь могло послужить и самое маленькое событие, которое даже в памяти толком не отложилось… Слишком сложно. И что ему со всем этим делать?
Пальцам стало горячо, Йошики потушил начавший гореть фильтр в стеклянной пепельнице и потянулся за новой сигаретой, тут же зажимая её зубами. Лёгкое дуновение ветра разлохматило ему волосы.
Почему-то из всех этих картинок отчётливей всего вспоминался тот момент, когда Йошики впервые в жизни встретил Хиде. Это случилось на какой-то площадке на окраине Токио, где и столкнулись две группы: «X» под руководством Йошики и «SAVER TIGER», лидером которой был Хиде. Столкнулись они в буквальном смысле — в результате драки, которую в какой-то момент за кулисами устроили Тайджи и Тецу, барабанщик «SAVER TIGER». Из-за чего вспыхнул этот безобразный скандал, так и осталось невыясненным, лидеры и остальные участники примчались на вопли, когда парочка уже вовсю мутузила друг друга. Йошики вцепился в Тайджи, Хиде — в Тецу; с большим трудом, совместными усилиями озверевших драчунов удалось растащить в стороны, а в процессе пришлось и познакомиться.
«Этот парень очень странный. Но уж очень… Харизматичный».
Это была первая мысль, промелькнувшая в голове при виде Хиде. И единственная. Йошики не придал этому происшествию почти никакого значения, только потом гневно отчитал Тайджи за то, что тот так и не научился прилично себя вести и лез в драку по любому поводу, а басист вспылил и язвительно напомнил лидеру, что Йошики и сам тот ещё драчун и любитель нарушать дисциплину, несмотря на весь свой утончённый и отчасти женственный образ. Здорово они тогда поругались. А потом, как обычно, помирились.