— Почему они не разводились? Мать тоже пила? – я смотрела на дорогу, изредка переводя взгляд на финансового директора.
— Не-е-ет, тетя Тома была классной, — улыбнулась Марго. – Она была низкого роста, такая пухленькая и от нее всегда пахло пирожками. Она работала поваром в школьной столовой. Просто… Считала, что раз она вышла замуж, теперь это бремя на всю жизнь, — пожала плечами женщина. – Это странно, но то поколение на самом деле было воспитано так, будто единственная ценность женщины в замужестве и рождении детей. И это… грустно. Тетя Тома всегда улыбалась, выглядела веселой, и я сначала думала, что ее в общем-то все устраивает… — Марго ненадолго замолчала, а я терпеливо ждала продолжения, потихоньку отпивая кофе из стаканчика. – Но однажды, возвращаясь с тренировки, — глубоко вдохнув, снова заговорила Рита, — я увидела ее на лавке. С такими же огромными пакетами, уставшую, после работы. Она просто сидела и… плакала. Точнее, я бы сказала, ревела белугой. Я хотела подойти к ней, спросить, что случилось, но… Не подошла. А на следующий день увидела, что ее муж вернулся. И поняла, почему она плакала. И с тех пор я видела эту грусть и печаль в ее глазах, даже когда она улыбалась. Она не хотела жить с ним, не хотела жить той жизнью, которой жила, но… Менять что-то просто не собиралась.
— Может, не могла? – робко предположила я.
— Почему? Она и так обеспечивала и кормила всю семью сама. Какой толк был от этого алкаша? – с долей возмущения проговорила Марго, сжав челюсти.
— Ну, может, боялась, что он что-то сделает им с дочерью, — предположила я. Таких историй я сама знала сотни. Какие-то мне рассказывали знакомые, о каких-то я читала в женских журналах. Это была правда жизни, окружающая нас.
— Я считаю, что она просто боялась что-то поменять, — вздохнула Марго, снова доставая сигарету. – Начать новую жизнь страшно, но… Жить так, по-моему, куда страшнее, — добавила она, прикуривая.
— Не могу не согласиться, — задумчиво пробормотала я, думая о том, что Сашка, к счастью, хотя бы не пьет и не устраивает пьяных разборок.
Интересно, а если бы устраивал, я бы ушла от него?
Додумать мне не удалось, так как Марго прокашлялась и посмотрела на меня.
— А ты, значит, росла только с мамой?
Я кивнула, криво улыбнувшись.
— Да. Моя мать так и не нашла никого себе за все эти годы. Да я думаю, она и не искала, — призналась я.
— Почему? – искренне удивилась Марго и зашла за мою спину, чтобы пропустить семейную пару, выгуливающую двух смешных корги. – Почему она никого себе не нашла? – вновь со мной поравнявшись, повторила она.
— Не знаю, честно говоря. Она позиционировала это так, что отец был любовью всей ее жизни, но на самом деле, я думаю, дело в другом.
— Вот как? И в чем же? – поинтересовалась она.
— Мне кажется, она боялась снова обжечься, — пожала я плечами. – Может, думала, что с ребенком на руках она никому не будет нужна, а потом уже посчитала, что стара для всего этого.
Сказав все это, я поразилась сама себе. Никому, абсолютно никому, даже Ленке я этого не говорила. Я никогда не распространялась о своей семье, и почему я все это рассказываю ей – своему руководителю, я понятия не имела. Может, потому что она была для меня все-таки больше другом, чем начальником?
— Это печально, — спустя пару мгновений ответила Марго и выбросила пустой стаканчик из-под кофе. – Если всю жизнь бояться того, что можешь обжечься, то… никогда и не запылаешь.
— Не запылаешь? – усмехнулась я и искоса посмотрела на женщину. – Да вы романтик, Марго Дмитриевна.
Она раскатисто рассмеялась и покачала головой.
— Нет, я… Просто я считаю, что в этих делах нельзя бояться и опускать руки. Никто не застрахован от любви и разбитых сердец, это же очевидно. Но… куда приятнее гореть, чем постоянно гаснуть, — она мило улыбнулась и кивнула на мой стаканчик. – Еще кофе?
— Нет, мне хватит, — отрицательно покачала я головой. — Я еще хочу уснуть сегодня. Значит, ты считаешь, лучше бросаться в омут с головой, чем быть более… расчётливой?
— Я финансовый директор, о каком омуте ты говоришь? – снова рассмеялась она. – Я прагмат. Но и расчетливой себя не назову. Просто считаю, что когда жизнь предлагает тебе любовь, когда ты что-то чувствуешь к человеку, нужно хватать это и бороться, а не сидеть в своей норе и думать «А получится ли?», — она посмотрела на небо улыбнулась. – Ну и конечно, не опускать руки. Даже если эта самая любовь надрала тебе зад.
— Ты - оптимистка, — сказала я, скорее, утвердительно.
— Вероятно, да, — кивнула Марго. – Меня так воспитывали, с детства учили не сдаваться, — пожала она плечами.
— У тебя хорошая семья, — вздохнула я. – Меня воспитывали по-другому.
— Мне понадобилось время, чтобы найти ее, — грустно усмехнулась она. – Я не всегда была такой.
— Что это значит? – нахмурилась я, не понимая, о чем она говорит.
— Я… Меня удочерили, — кашлянув, проговорила Маргарита и снова достала сигарету. Третью за час.
— О, правда? – я вытаращилась на нее, не веря ушам.
— До того, как мне исполнилось четыре, меня успели отдать в несколько разных семей, но… Всегда что-то не ладилось, — она выдохнула белый клубок дыма и, положив одну руку мне на талию, развернула на дорожке в обратную сторону. – Только оказавшись у них, людей, которых я считаю своими родителями, я наконец смогла осознать, что такое любовь, семья, поддержка. До них моя жизнь была сплошь серой и безрадостной.
— Прости, что спрашиваю, — медленно начала я, — но… Где твои настоящие родители?
— Кто их знает, — пожала она плечами. Мне говорили, что когда мне было полтора года, меня кто-то принес в детский дом. Я не помню ничего, что было до приюта. Поэтому не знаю. У меня не было ни документов, ничего. Знаешь, как в фильме – просто оставили в свертке на пороге детдома. Была только записка с именем и датой рождения. Это все, что было. Пытались найти какие-то документы, в роддома отправляли запросы, но… ничего.
Она замолчала, а я не знала, что сказать. Это было ужасно. Кто-то просто выкинул ее, отказался от своего ребенка, бросив его на произвол судьбы. И она моталась по приемным семьям, пока наконец не нашла свою.
— Я помню только запах печенья и молока, — неожиданно проговорила она. – Но, может, это и никак не связано с прошлой жизнью. Я не знаю.
— Ты… Очень сильная, — наконец, проговорила я после минутного молчания. – Ты молодец.
— Я обычная, — пожала она плечами, — просто… Всегда нужно идти дальше.
— Ты права, — тихо проговорила я и слегка поежилась. Кофе был давно допит, и я уже некоторое время несла пустой стаканчик. А из-за отсутствия «подогрева» я начала подмерзать.
— Замерзла? – спросила Марго, глядя на то, как я плотнее затягиваю шарф. – Пойдем обратно, я отвезу тебя.
— Я могу до остановки, тут недалеко… — ради приличия запротестовала я, хотя самой, конечно, не хотелось тащиться домой на автобусе.
— Это не обсуждается, — твердо ответила Марго, и я согласно кивнула. Кто я такая, чтобы спорить с руководством в конце концов?
***
Мы спокойно ехали почти по пустым дорогам, в салоне тихо играла музыка, и наше молчание было очень уютным. Я уже полностью согрелась и сидела, откинувшись на подголовник, наблюдая за фонарями, мелькающими в окне. Мне было так спокойно и легко, что не хотелось, чтобы этот вечер когда-нибудь заканчивался.
— Спасибо, что составила мне компанию, — тихо проговорила Марго, когда мы стояли на светофоре, в сотне метров от моего дома.
— Тебе спасибо, что предложила, — я повернула к ней голову и лениво улыбнулась. Мне правда понравился проведенный вечер. Почему-то каждый вечер с ней становился каким-то значимым.