Я молча кивнула, понимая, что у нас и правда на работе есть такая возможность – мне Ленка рассказывала, но пользоваться ей я не хотела – я еще не так долго работала, чтобы брать какие-то рассрочки или займы.
— Но будем надеяться, что кредит все-таки одобрят, — тут же добавил он. – Работа – это крайний случай.
— Да, — снова кивнула я. – Ешь, — намекая, что тема закрыта, я снова уткнулась в тарелку.
========== ГЛАВА 16 ==========
Мама придвинула мне вазочку с неизменными сушками. Сколько себя помню, у нас всегда на столе стояла миска, в который лежали сушки, обсыпанные маком. И сколько себя помню, я никогда их не любила. Но сегодня почему-то я отважилась и взяла одну, обмакнув ее перед этим в чашку с чаем.
— Ты ешь, как твой отец, — усмехнулась мама и тут же, словно одернув себя, перевела тему. – Как на работе дела?
Я чуть не подавилась от этого вопроса. Пожалуй, я не буду вдаваться в подробности.
— Нормально, — прожевав размякшую половину сушки, ответила я. – Аврал, на самом деле – Новый год на носу. Всякие акции, скидки, подарки.
— А у вас скидки для сотрудников имеются? – поинтересовалась мама, разламывая свою сушку напополам.
— Ну… Да вроде, — пожала я плечами, так как на самом деле никогда этим не интересовалась. – А что?
— Да постельное хочу сменить. Моему-то уже лет… Присмотри мне там какое-нибудь хорошее. Без рисунков только, просто белое.
— Хорошо, мам, — усмехнулась я, вспоминая любимый мамин консерватизм – что постельное, что скатерти на столе у нее всегда были чисто белого цвета, выглаженные и без единой складочки.
— Как с Сашей дела? Не ругаетесь? – топ-10 вопросов потекли в привычном русле. Потом она спросит о здоровье, о начальстве и станет рассказывать о своих соседях.
— Нормально, как всегда, — без особого энтузиазма ответила я, зная, что маме это не особо интересно. Она недолюбливала моего мужа и даже этого не скрывала, но при этом считала, что я всегда должна быть подле него, как порядочная жена.
— Он так и катается на своем грузовике? Нормальную работу не нашел? – проворчала она и встала со старой, видавшей виды, табуретки.
— Он водитель, где еще он может работать? – пожала я плечами.
— Вон у Ритки зять, — мама махнула рукой в сторону окна, словно за ним стоял тот самый зять или сама Ритка, — тоже водитель, но получает прилично. По пятьдесят иногда приносит. И ремонт уже забабахал, и на дачу копят. Молодец, парень, а ведь он моложе твоего Сашки непутевого будет, — прокряхтела мама и достала из стенного холодильника какую-то банку.
— У Ритки зять – водитель какого-то шефа в «Газпроме», — напомнила я, прекрасно зная всю эту историю. – А Саша – водитель-экспедитор.
— А мог бы поднатужиться, да и найти другое место, — не уступала мама, ставя банку на стол и открывая крышку. – Варенье же мне Ритка-то передала, клубничное, твое любимое, — и тут же, словно она и не меняла темы, продолжила, — если бы он путевый был, позволил бы жене так горбатиться и зарабатывать больше себя?
— Ну, как уж есть, — вздохнула я. – Ты намекаешь, чтобы я развелась и нашла себе кого-то путевого? – усмехнулась я, благодарно кивая, когда мама налила варенья в хрустальную розеточку и подвинула ко мне.
— Не говори глупостей! – тут же вспыхнула мама. – Еще не хватало тебе разведенкой ходить! Вот уж позор-то! Я к тому, что ты, как жена, должна помочь ему, намекнуть. Запомни – муж – это голова, а жена – шея, которая этой головой вертит, — поучительно сказала мама вековую женскую мудрость.
— Ага, или на которой эта самая голова сидит, — фыркнула я, с аппетитом уплетая варенье.
— Это зависит уже от женщины, — с укором проговорила мама и вздохнула. – Детей вам надо. Тогда и Саша бы, глядишь, задумался, как семью кормить.
Я закашлялась. Только представив своего мужа и меня, пытающимися найти средства на то, чтобы прокормить еще и ребенка, мне стало дурно.
— Пока не планируем, — коротко ответила я, делая вид, что я жутко увлечена вареньем.
— А пора бы уже, тебе, чай, уже не двадцать.
— Но и не девяносто, — отрезала я и отодвинула уже пустую мисочку. Я посмотрела на часы и спохватилась, — Так, мам, мне пора уже, я завтра к тебе снова заскочу, повесим шторы, ты их только в стирку кинуть не забудь, — напомнила я. Когда я пришла, мама снова попросила меня снять ее занавески для стирки. Как говорила матушка, перед Новым годом всю квартиру надо вычистить так, словно с проверкой придет СЭС, потому что иначе удача не зайдет в дом. И это, конечно, включало в себя и стирку штор, и отмывание антресолей, и разбор всех шкафов, что предстояло сделать именно мне. К этому я уже привыкла и не рвалась доказывать маме, что той самой госпоже Удаче на самом деле плевать, убрано ли у меня в туалете.
Я собралась и, поправив волосы, аккуратно повязала теплый платок, стараясь не повредить прическу. Не хотелось бы выглядеть замухрышкой, когда я доберусь до ресторана.
— Ты куда сейчас? Домой? – поинтересовалась мама, наблюдая, как я застегиваю сапоги.
— Ну… да, — соврала я, принимаясь за второй сапог. – В магазин заскочу, да домой.
— А то нарядилась, будто в рЭсторан, — усмехнулась мама, погладив край моего утепленного вязаного платья. Я покраснела.
— Да все джинсы просто в стирке, — снова солгала я, думая о том, что у моей матери нюх не хуже, чем у охотничьей собаки, и мне стоит быть осторожнее не только с Сашей, но и с ней. Особенно с ней. – Все, мам, до завтра, я побежала.
Чмокнув ее в сухую щеку, я выскочила за дверь, сразу направляясь к лестнице – я быстрее спущусь пешком с третьего этажа, чем дождусь старого скрипучего лифта, в котором уже раз пять точно застревала. А сегодня я не хотела опаздывать.
***
Марго уже была в ресторане, когда я только подходила к нему – я увидела припаркованную белую Ауди у самого входа. Невольно улыбнувшись, я распахнула дверь с длинной деревянной ручкой и тут же очутилась словно в другом измерении – в ресторане царила спокойная и романтичная атмосфера. Стены были выкрашены в вишневый цвет с различными декоративными вставками из темного лакированного дерева. Паркет из такого же темного дерева был начищен до блеска, и в первую минуту я просто стояла у входа, глядя на всю эту красоту. Пришла в себя я только когда меня окликнула подошедшая девушка в черном строгом платье с прямоугольным бейджем в позолоченной рамке.
— Добрый вечер, добро пожаловать, — искренне улыбаясь, она поприветствовала меня. – У вас заказан столик? – поинтересовалась девушка, чуть приподняв темный планшет, что держала в руках.
— Я… Да, — я немного растерялась, так как, к своему стыду, ни разу не была в таких шикарных заведениях. Я даже начала думать, что мой наряд недостаточно хорош для такой обстановки. – Меня уже ждут.
— Прекрасно, — снова улыбнулась девушка и протянула руку, — позвольте ваше пальто?
Я моргнула и тут же кивнула, смущенно улыбаясь в ответ и радуясь, что мы стояли с ней в небольшом «предбаннике», из которого я видела часть зала, но в котором не было видно меня.
Девушка тут же дала мне позолоченный номерок с цифрой «77». «К удаче», — со смехом подумала я и в тот же момент поняла, что она ко мне обращается.
— Что, простите? – я, словно извиняясь, перевела взгляд на девушку, которая уже передала какому-то двухметровому парню мое пальто и теперь полностью сосредоточила свое внимание на мне.
— Пойдемте, провожу вас, — повторила она, наверняка думая, что я какая-то туповатая мадам. Я кивнула, и мы двинулись внутрь заведения.
Я тут же увидела Марго, которая сидела у окна в самом конце зала. Пока мы с девушкой-хостесом шли к столику, Марго не сводила с меня глаз, а я чувствовала, как томившееся, еще не погасшее со вчерашнего вечера желание вновь начинает разгораться, стоило мне увидеть ее.